ГЛАВА 27,
в которой мы видим свет во тьме
— Так, кажется, я начинаю понимать, — добытым неизвестно откуда крохотным совочком карлик сосредоточенно скреб груду горелого мусора, превращенного настойчивым дождем в почти однородную массу. — Видишь, — он неопределенно кивнул на какие-то ему одному видные следы, — ударная волна пошла снизу. — Пропитанный несмываемой грязью толстый палец дернулся туда, где среди груды мокрых черных досок зиял крайне унылый провал. — Думаю, бочки там загорелись, и тогда уже полыхнуло все. Крепкое вино пьют шишки, хоть в том молодцы. Крепят, небось… Детектив, угости-ка сигареткой.
За все недолгое время нашего знакомства, я ни разу не видел мастера Райнхольма курящим. Но вопросов задавать не стал и протянул карлику пачку. Алхимик выбрал трех наиболее сухих "лейтенантов" и принялся самым непочтительным образом вытряхивать из них табак. Я скривился, памятуя о недавно подпрыгнувших ценах на курево, но промолчал — его деловитая суета выглядела достаточно убедительно.
Вернулась Лемора. Тихо прошмыгнула в дверь, утвердительно кивнула на вопросительный взгляд алхимика и скромно притулилась у стены.
Освободив сигареты от смысла, Карл, аккуратно держа бумажный цилиндрик двумя пальцами, ссыпал в него пепел со скребка. Скрутил кончик так, что дорогая сигарета мигом превратилась в дешевую, набитую чем-то подозрительным самокрутку, алхимик чиркнул по фильтру угольком и направился дальше. Повторив процедуру у самого входа в подвал — на сей раз фильтр украсился двумя отметинами, — он наклонился перед дырой.
— Есть, чем посветить?
Я протянул зажигалку.
— Да перестань, детектив. Я это — он поболтал в воздухе "самокрутками", — не для потребления делал, а для долгого и всестороннего анализа. Ну, посветить есть чем?
Фонарей у нас, конечно же, не было.
— Я могу… — Лемора, исподлобья, равно перемешав во взгляде нерешительность и дерзость, уставилась на меня. — Если надо — спускайте меня.
Я опешил.
— С ума сошла, Измененная? — перехваченное горло изобразило какое-то гусиное шипение. — Средь бела дня решила устроить показательный взрыв? Да нет, что уж там, давай, разнеси посольство еще разок. Хуже не будет.
— Хорош тебе, детектив, — устало дернулась перепачканная сажей физиономия Карла, — девчонка-то дело говорит, с ней и впрямь сподручнее будет.
— Я же сказал…
— Ага. И правильно сказал, — ухмыльнулся карлик, — развалинам в любом случае хуже не станет. Даже копоти не прибавится. Послушай, — его голос внезапно стал резким, — хватит уже, да? Серьезно, детектив, я ее уже, почитай, лет двадцать знаю, и ничего страшнее того хлопка у меня дома ни разу с ней не было. Брокк, я тебя как наделенного душой прошу — хватит нервничать. Не любишь нашего брата — ну и не люби на здоровье, но мозги-то терять не надо! Лады? Ты сказал — мы все в одной лодке. Вот и не топи ее!