— Это не я, это Ларра. То есть, говорил я, но видела она. И, кстати, это ящер, так что у нас проблемы.
— Так точно, — кивнула орчанка, — в ту ночь, когда пропал порох, я возвращалась на корабль и видела его карету. Возница был в плаще, но капюшон раздуло ветром, так что я видела лицо. Это точно был ящер.
— Это не телохранитель.
Тихое шипение прошелестело по комнате — будто ветер коснулся палой осенней листвы.
— Что? — сбился с толку я, — кто это сказал?
— Это с-скх-асал я, — также негромко прошипел… Шаас! Ящер, которого я доселе воспринимал немногим живее, чем письменный стол Хидейка, внезапно оказался говорящим. Хотя что значит "оказался"… Конечно, ящеры умеют говорить, просто… я никогда не думал…
— Телохранитель не с-сядет на кх-оз-слы. В кх-арете он всегда рядом с-с хозяином. Ты видела дехс-са.
— Дех-кого? — изумилась Ларра.
Тонкий гибкий язык стремительно пробежался по выпуклым глазам рептилии. Жесткая кожа на челюсти задергалась, обнажая острые зубы, собралась тугим узлом меж прорезей ноздрей, и ящер с натугой вытолкнул непривычное слово.
— Вы-род-кх-а. Они уходят и не возвращаются.
— То есть, он Тронутый?! — у Хидейка тоже округлились глаза, — такое бывает?
— Да. — Коротко ответил ящер.
— И вы тоже высылаете их сюда, в Вимсберг? — голос Карла был спокоен, но кулаки сжались так, что побелели костяшки, — если кто-то из ваших меняется, вы его прогоняете?
— Они уходят, — повторил Шаас и отвернулся. Цвергольд скрипнул зубами.
— То есть, — Хидейк был само внимание, — этот, прошу прощения, выродок — не боец? Мы можем надеяться на победу?
— Скх-олькх-о он училс-ся, покх-а не потерял с-себя? — ящер пожал плечами.
— Вот значит, как вы это… — заорал было Карл, но Ларра цыкнула, и разозленный Тронутый умолк.
— Я понял, — улыбнулся альв, словно ничего не произошло, — в таком случае не осталось ни одной причины, чтобы мне не отправиться с вами.
Если вас интересуют чувства рептилии, ее морда вам совсем не помощник. Так что выражение крайней досады, искоркой утонувшее в глазах Шааса, мне просто привиделось.
Воцарилось неловкое молчание, и им немедленно воспользовалась Лемора, которая, краснея и упорно глядя в пол, подтвердила, что Астан и его приближенные до сих пор не вернулись. Никто из ее компаньонов ничего о них не слышал.
— Волнуются наши. Если дальше так пойдет, как бы кто глупостей не натворил. Хорошо еще большие не узнают, что б тут началось…
Воровка поежилась. Наверное, представила, что будет, если взрослые, матерые бандиты прознают о проблемах малолеток. Я был уверен, что молодняк просто заберут под крыло, да прижмут к ногтю, так что ничего страшного не случится. Но девочку-подростка, которая видела в сверстниках семью, а во взрослых — источник бед и заработка, подобный исход и впрямь не мог обрадовать.