— Однако реально так поступила только она, — отрезала я.
— Потому что именно так сложились обстоятельства.
Мне почудилось, или в этих словах прозвучало сожаление о том, что на месте Мирейи не оказался в своё время он сам? Да нет, наверное, почудилось.
— Послушайте, лорд Кэмерон! — Шок остался позади, и ко мне вернулось стремление действовать. Поэтому я шагнула поближе к Эстли, демонстрируя все прелести платья неглиже, и заискивающе заглянула в глаза. Этот приём назывался «взгляд голодного, но обаятельного щенка». — Отдайте мне этот портрет. Обещаю, что леди Мирейа не станет разглашать секрет герцога. Только пригрозит ему по-семейному, чтобы он перестал настаивать на этой свадьбе. Ну, право же, что вам стоит пойти мне навстречу?
И теперь — взгляд сильно обнадёженного щенка, жаждущего, чтобы его погладили по головке и взяли к себе домой.
— Вы неисправимы, леди Инесса. — Судя по тому, что Эстли отступил на шаг назад, у неглиже были шансы пробить эту броню, но, увы, в итоге холодный ум одержал верх над инстинктами. — Этот портрет вы не получите. Он принадлежит герцогу, а не леди Мирейе. Да и позвольте мне усомниться в том, что даже в случае соблазна она поступит порядочно.
— Значит, портрет вы не отдадите? — заключила я.
— Нет.
Мой взгляд из щенячьего превратился в кошачий. Взгляд дикой кошки, выпустившей когти и готовой к прыжку. Однако готовой и ждать столько, сколько придётся, прежде чем атаковать добычу в наиболее удобный для этого момент.
— Я ведь всё равно до него доберусь, — пообещала я, недобро прищурившись. — Что бы вы по этому поводу ни предприняли.
Эстли смерил меня внимательным взглядом.
— А вот это правда, — сделал вывод он.
К сожалению, я не сразу поняла, что у него на уме. Поняла лишь тогда, когда, подойдя к столику, он поднёс угол портрета в пламени свечи. Я ринулась за трофеем, но поздно. Эстли отступил и вытянул руку вверх, не подпуская меня к бумаге, которую стремительно пожирало пламя. А совсем скоро бросил сморщившийся и готовый рассыпаться пеплом лист в пустую вазу из толстого стекла.
— Герцог вам этого не простит, — прорычала я.
— С герцогом мы как-нибудь договоримся, — возразил Эстли.
— Вы — последний негодяй! — Торговаться было не о чем, и я долее не считала нужным скрывать свои чувства. — Убирайтесь из моих покоев!
— Как вам будет угодно.
Лорд Кэмерон шагнул к двери.
— Э нет. — Я передвинулась, преграждая ему дорогу. — Как пришли, так и уходите.
И я многозначительно взглянула на распахнутое окно.
Эстли выразительно изогнул бровь, затем сдержанно склонил голову.