– Сажай и сей по указаниям небес и так, чтобы нива твоя простиралась от востока на запад. Ведь каждая планета согласует свой ход с движением солнца.
Он помог мне смастерить борону, острую, как киль корабля. Он посвятил меня в тайну пригодных для обработки веществ: не все вещества безразличия могут быть приложимы для разных работ. И еще надо уметь хорошо разбираться в расположении волокон, в узлах и пучностях, в разнообразных кольцеобразных наслоениях древесины, и, как у дерева есть сердце, вокруг которого оно развивается, так и всякий предмет плотничного ремесла имеет свой остов, который есть его основа. Он сказал мне сурово:
– Скромный деревенский ремесленник, строящий кровлю или прилаживающий доски шкафа, совершает полезное и прекрасное дело, о котором не ведает сам. Благодаря науке измерений, он раскрыл вечный порядок природы. Он уподобился в своей простоте божественным работникам жизни.
Я внимал ему со смирением и показал колыбель и ларь.
– До этого мои руки едва прикасались к молотку.
Он похвалил работу и сказал:
– Ты был бесхитростным и вместе рассудительным мастером. Ты обрел в себе форму и искусство, думая о будущем и необходимом их назначении. Но если бы у тебя было больше опыта, ты не потратил бы на эти несложные предметы столько чудной сердцевины бука.
Собрав обломки и щепки, он обстругал их ножом и придал форму простых и затейливых фигурок.
– Адам, – воскликнула восхищенная Ева. – Разве это не похоже на хищного льва, а это на смирного быка, а вот это, погляди, чем не человечек вроде тебя?
Старец улыбнулся.
– Прежние народы также знали искусство незатейливого изображения. Никто их не учил, но оно таилось в их сердце. Может быть, это – глубокие, извечные образы, которые скрыты в нас, как символы.
Он выдолбил внутренность суковатого корня одного деревца, насыпал туда мелких камешков и закрыл отверстие палкой в виде рукоятки. Камешки глухо звучали, подобно зернышкам в сухой тыкве. Он дал погремушку Ели. Ребенок почуял игрушку и вертел ею, словно скипетром.
Это была пора, когда цвела рябина. Лес украсился красными кистями ярких лесных ягод. И старец научил нас приготовлять снадобья средства и бальзамы. Он знал древнее средство против змеиных укусов. В изобилии были у нас, благодаря его указаниям, шалфей, ромашка, валерьяна, белолист, мята и чабрец. Я удивлялся его многочисленным познаниям, и он мне сказал:
– Ты знаешь больше меня, хотя думаешь, что ничего не знаешь. Всякая наука, которая не есть жизнь, напрасна. Любовь, сделавшая из тебя мастера, помимо меня сделала тебя лекарем. Но благо старцу, проповедующему науку веков.