Всего этого, конечно, хватит ненадолго, но пускай хоть немного побалуются.
Еще я накупила овощей и фруктов. И, как апофеоз собственного разорения, купила отличную баранью ногу.
Баранина в Москве не имеет ничего общего с тем, что называется хорошей бараниной. Хорошая баранина, когда ее готовишь, благоухает не хуже французского парфюма. Еще это мясо имеет нежнейший вкус и легко усваивается организмом. Плов из баранины — райское блюдо. А потом, можно мясо просто потушить и есть с любым гарниром: картофельным, овощным, бобовым…
Собственно, это я и намеревалась сделать. Сварю археологам хороший борщ, остальное мясо потушу с морковочкой, луком, лавровым листом и перцем. Хозяйственный Ян Майорович сунет тушенку в огромный лагерный рефрижератор и будет подогревать перед обедом. По крайней мере, на три дня праздник обеспечен.
В лагерь я вернулась на небольшом «пикапе». Кликнула археологов, и мы принялись перетаскивать груз. Радости мужчин не было предела.
— Элька, ты что, наследство получила? — озадаченно спросил Сан Саныч, рассматривая этикетки на бутылках со спиртным.
— Точно, — сказала я коротко.
— У тебя-то деньги остались?
— А как же! — ответила я, умолчав о том, что осталось всего пятьдесят долларов.
Плевать! Селена одолжит, первый раз, что ли?
Вечером в лагере состоялся самый настоящий банкет. Я сварила вкуснейший домашний борщ, нарезала салат из свежих овощей, заварила крепкий чай, расставила на столе тарелки, доверху заваленные конфетами.
— Боже! — сказал Игорек, увидев стол, накрытый к ужину. — Ущипните меня! Небеса разверзлись!
— Это еще что! — похвастала я. — Завтра на обед будет настоящий плов! С бараниной!
Археологи застонали.
Господи, до чего же здорово делать людям приятное!
Напиваться второй вечер подряд мы не стали. Нам и так было хорошо. Мы сидели с горячими дымящимися кружками вокруг костра, неторопливо прихлебывали ароматную жидкость, шуршали конфетными фантиками и вели умные философские разговоры о жизни. Поскольку ужин был царским, а привезенных мной запасов должно было хватить еще не на один день, настроение в лагере царило приподнятое. И в разговорах мы склонялись к тому, что, как бы ни было иногда трудно, жить все же хорошо.
Не знаю, может, и стоило лететь из Москвы в Керчь, чтобы услышать эту, в общем, банальную истину.
— Элька, так ты мне и не сказала, что случилось? — спросил вдруг Сан Саныч, выбрав момент, когда остальные археологи увлеклись профессиональным спором.
— Ничего не случилось, — солгала я вполне непринужденно.
— И ты просто так выбросила двести долларов на самолет?