Тодд побежал.
Добравшись до указанного адреса, Тодд с ужасом обнаружил припаркованные на улице полицейские машины. Высокий негр надрывался криком, когда его запихивали в одну из тех, что стояла неподалеку от входа в здание.
Тодд задыхался после долгого бега, его легкие горели. Он посмотрел на часы — дорога заняла четверть часа. Уедет ли полиция через двадцать минут? Если нет… Тодд вдруг подумал, что у него сейчас начнется сердечный приступ.
Он встал и заставил себя дышать ровно. Перешел на противоположную сторону улицы и задержался под навесом галереи, которая на сегодня уже закрылась. Он наблюдал, как черный наркоман сопротивляется полицейским, а потом воззвал к тому холеному богу, который присматривает за сотрудниками рекламного агентства определенного возраста, чтобы у проклятого наркомана начался сердечный приступ. Сейчас. Прямо сейчас.
Но его бог не услышал молитвы, если только не решил действовать через полицейского из второй машины, который подошел помочь коллеге, — вместе они быстро запихали сопротивляющегося типа на заднее сиденье. Потом полицейские немного постояли рядом, о чем-то беседуя и показывая в разные стороны. Тодд наблюдал за ними, он видел только эту парочку — если они провозятся здесь еще час, он никогда больше не увидит свою дочь живой.
Однако через некоторое время полицейские расселись по машинам и уехали. Все закончилось. И у него даже осталось пять минут в запасе.
Зазвонил телефон. Он не знал, что делать, когда увидел, кто это, понимая, что не может не ответить.
— Послушай, дорогая, — сказал он, — сейчас я очень занят.
— Ради бога, — сказала Ливви, врываясь в разговор на полном скаку — этим умением она владела в совершенстве. — Ты должен быть здесь!
Тодд не понимал, о чем она говорит. Потом вспомнил. Новые клиенты. Японцы. Они приедут к нему домой на обед… примерно через час.
— Господи, я…
— Нет, Тодд. Нет, ты не сможешь закончить это предложение так, чтобы меня в чем-то убедить. Лучше помолчи. Просто возвращайся домой.
— Я вернусь. Я… послушай…
На долю секунды он вспомнил, какой была Ливви двадцать пять лет назад, когда жизнь была веселее и много проще. Он хотел, чтобы всего, что случилось с тех пор, не было. Он хотел очистить доску, сделать так, чтобы Ливви не сердилась на него все время и он мог снова увидеть в ней студентку с пронзительным смехом, постоянно занимающую его мысли, ту Ливви, которая сделала на некоторое время всех остальных женщин совершенно непривлекательными. Но больше всего ему хотелось рассказать Ливви о том, что происходит сейчас, и попросить ее все исправить. В конечном счете именно этого больше всего хотят мужчины от женщин, вот только никогда не говорят об этом вслух.