Сателлит Его Высочества (Друзь) - страница 111

— Против них выходили очень даже неплохие бойцы, и поодиночке, и ватагой, но конец всегда был один: из тех, кто с ними встретился лицом к лицу, никто не вернулся. Но были и другие. Поняв, что в лоб этих тварей не прошибить, они взялись их отслеживать, не вступая в схватку. И вот как раз им-то и удалось узнать, откуда и когда они появляются. Они нашли в горах пещеру, откуда в полнолуние выходят эти монстры. Каждое полнолуние — новый монстр. Они все разные, и по телосложению, и по размерам, но все одинаково отвратные и смертоносные. Отчаянные следопыты даже проникли в пещеру между полнолуниями, но ничего особо примечательного там обнаружить не смогли, разве что большую и толстую каменную плиту в одной из полуобвалившихся ниш пещеры. Плита лежит так, будто её кто-то небрежно бросил поверх каменных обломков, и вся её поверхность изборождена непонятными узорами и рисунками… И более — ничего. Тогда попробовали как-то разрушить эту плиту, били молотами, пытались сколоть долотом — ничто её не берёт. И тяжесть в ней непомерная — как ни старались, даже на самую малость не удалось её сдвинуть с места. А твари, как появлялись, так и продолжают, раз в месяц по штуке…

Он замолчал, заново всё переживая, потом встряхнул головой, разгоняя видения, и спросил:

— Может быть, господа думают, будто я рассказываю сказки, как какой-нибудь ярмарочный зазывала? Мне нечем доказать, что это правда, разве что предъявить на обозрение свежие шрамы на моём теле, да и то, это будет небесспорное доказательство, ведь я мог их получить и при других обстоятельствах…

— Не беспокойтесь об этом, господин сотник, мы верим вам. До нас уже доходили слухи о нечисти в тех краях, но с такими подробностями — ещё ни разу …

— О, да, это именно нечисть! И я смог в этом в полной мере убедиться! Но лучше всё по порядку. Я тоже порывался ввязаться в драку, но моя благоверная каждый раз пресекала мои порывы на корню. И вот уж, воистину, того, кто отвернулся от беды, она настигнет со спины. Однажды это случилось — был поздний вечер, мы с супругой сидели у жарко пылающего очага, вели неспешную беседу, и… к нам в дом вломилось чудовище. Я даже затрудняюсь описать точно, как оно выглядело. Величиной с быка, на толстых когтистых лапах, всё в бородавчатой чешуе, и с огромной пастью, из которой торчало множество острейших зубов длиной в ладонь. Вот, пожалуй, и всё, что удаётся уверенно припомнить. Да, ещё хвост! Будто хвост огромной ящерицы, но с костяными шипами… К несчастью, моя жена первой оказалась на его пути и он убил её на месте одним ударом мощной лапы. Но этой его заминки мне хватило, чтобы успеть добраться до меча у стены — выучка, знаете ли… И — началось. Я давно уже не попадал в такую мясорубку. У этой твари оружием было всё: и пасть, и лапы, и хвост. Да и само её тело было как мельничный жернов — мне пришлось нечеловечески изворачиваться, чтобы не попасть под удары. В пылу боя в доме не осталось ничего, хоть сколько-нибудь целого, всё превратилось в щепки и осколки. Но всё же мне удалось её достать. До этого я нанёс лишь несколько секущих ударов, но тварь их будто и не заметила. А тут я изловчился, и всё-таки сумел снести ей голову. Она забилась в конвульсиях и рухнула. Я же без сил сполз по стене. Лёгкие уже не те — возраст, знаете ли… — он криво улыбнулся, и было непонятно, оправдывается он или насмехается над собой, — Я даже глаза прикрыл в изнеможении. Но потом какой-то шорох услышал, открыл и — о боги! — увидел, как её башка, которая до этого валялась в трёх локтях от неё, уже снова торчит на шее, а тварь, как ни в чём ни бывало, подымается на ноги! И всё началось сначала! И было похоже, что не только я, но и тварь начинает на ходу менять тактику, будто набравшись нового опыта. Да только до моего её было далековато. Хотя она теперь и опасалась меча, мне вскоре снова удалось её крепко достать: я отсёк ей переднюю лапу у самого плеча, а когда она начала заваливаться, вновь снёс ей голову. Вот только теперь мне уже было не до отдыха — я, не останавливаясь ни на мгновенье, начал сечь её, будто ягнёнка на рагу. И когда мне показалось, что всё завершилось полной моей победой, я вдруг заметил, что её части, которые были отсечены первыми, уже вновь соединились! И я снова стал лихорадочно рубить, рубить и так же лихорадочно соображать: ведь это я буду махать мечом, пока сам не свалюсь замертво от усталости, а гадкая тварь с лёгкостью соберётся и порвёт меня в мелкие клочья! И, хвала богам, взгляд мой упал на очаг, всё ещё полный жарких углей, и тогда я проткнул её мерзкую голову мечом, поднял перед собой наперевес и понёс к очагу. И в тот момент, когда я занёс эту гнусь над углями, мой меч переломился… Я потом уже вспомнил, как в кутерьме выпадов и уклонов мои удары не раз пришлись по камням стен и очага, и сталь не выдержала такого надругательства. Подбросив в очаг щепы от сломанной мебели, я бросился искать свою наградную секиру, которая до схватки мирно покоилась на стене за очагом, а теперь завалилась неизвестно куда. А когда разыскал, то снова и снова принимался рубить оставшееся тело твари, не забывая подбрасывать в очаг куски мяса и подкладывать дров… Вот так я лишился самого дорогого в жизни — любимой женщины и верного боевого друга. А эти твари по-прежнему разгуливают у моего дома. Вот из-за чего я и приехал в Альфану…