А вот совсем другая картинка, в полудреме: я в свадебном наряде, рядом Антон в черном костюме. И какая-то старуха шипит: «Ты почему в фате? Тебя нельзя в фате!»
Картинка еще нелепей: я рожаю ребенка, ему сразу же — года три или четыре, и мы идем по осеннему парку, я, Антон и наш сын между нами, он повисает на наших руках, мы бежим, несем его (эта игра называется «гуси-лебеди полетели», мои родители играли со мной в эту игру; надо, кстати, навестить их).
И тут же картинка: мы с Антоном едем к моим родителям и остаемся там, а потом вообще уезжаем в деревню. Он обрастает бородой, становится пчеловодом. А я дою коров.
Мне даже смешно стало. Сергей проснулся:
— Ты что?
— Кашель что-то…
— Простудилась?
— Да нет…
— А почему не спишь?
— Я спала. От собственного кашля проснулась. Я сплю.
— Ага…
Заснула я лишь под утро.
Потом был муторный рабочий день с поглядыванием на часы.
Антон подошел в конце дня и тихо, конспиративно сказал, что ждет меня через двадцать минут у перекрестка, у машины, у белой «Волги».
— Чья машина?
— Не важно.
Через двадцать минут я была там. Он молча распахнул дверцу, я села сзади, он впереди.
Около получаса мы ехали молча. У шофера был тоже какой-то конспиративный вид.
Приехали. Сергей повел меня в типовой пятиэтажный дом, и вскоре мы оказались в типовой однокомнатной квартире. Там было пусто и какой-то нежилой воздух. Мебель: старый платяной шкаф, письменный стол, кресло, диван-кровать. Все. Даже штор на окне нет.
— Квартира твоего друга? — спросила я.
— Нет. Моя. В некотором смысле.
— В каком именно?
— Снимаю.
— С каких пор?
— Уже неделю. Ты думаешь, я болтал? Я собираюсь уйти сюда жить.
— Господи, ты опять! Зачем тебе это? Послушай меня. Я много в своей жизни врала. Ну, не то чтобы врала. Играла, что ли. Или даже не играла… Увлекалась. В общем, не знаю. А сейчас не хочу. Ты понимаешь, что в наших отношениях не может быть середины?
— Я ничего не понимаю. Я-то тебе не нужен.
— Ты мне нужен.
Он сел.
— Ты мне нужен, и это самое страшное. Я вдруг поняла, что не могу и не хочу начинать жизнь сначала. А у нас с тобой может быть только так. Мы не сможем просто встречаться и заниматься любовью.
— Я-то уж точно не смогу.
— А я думала: смогу. Теперь знаю: не смогу. С тобой не смогу. Ты не такой. Мне захочется засыпать и просыпаться с тобой. Готовить тебе завтрак. Мне, блин, уже сейчас этого хочется. Мне уже ребенка от тебя хочется родить, ты представляешь?!
Он посмотрел на меня с изумлением, но я и сама изумлена была, потому что собиралась говорить совсем другое, но то, что говорила теперь, было чистой правдой (а не порождением бессонницы и тех полуснов, которые мне грезились).