Одновременно из кабинета вышли Василий Натанович с юристом.
— Возьмите своего, — сказал милиционер.
Я подбежала к Саше, обняла его. Он, стесняясь, отворачивал голову.
Вечером Саша рассказал мне все. Они сидели большой компанией. Разговаривали, смеялись, ничего особенного. Да, были там и те, кто занимается наркотиками. И даже в тот вечер кто-то что-то курил на кухне. Но не кололись: это дорого стоит, а денег ни у кого нет. Вдруг вламывается в квартиру куча людей: просто вышибли дверь, без звонка, без предупреждения! Берут всех. Скручивают руки. А когда привезли, из Сашиной куртки достали шприцы, ампулы, какие-то пакеты и даже деньги.
Похоже, кто-то был заинтересован в том, чтобы именно на него навесить криминал. Впрочем, другим тоже подбросили, сказал Саша. Им отчетность нужна, у них сейчас кампания по борьбе с наркотиками.
Может, и так.
А может, с материнской мнительностью думала я, не в Саше дело, а во мне? И он лишь орудие мести? Не Фофан ли тут замешан? Для него слишком хитроумно, таких связей он не имеет.
А не сам ли Мрелашвили запустил этот механизм?
Если так, он — страшный человек.
Я прогоняла эту мысль, поворачивала ее другой стороной: страшен Мрелашвили или не страшен, но вот попала я в жуткую ситуацию, и он единственный оказался способен помочь.
Он — нужен.
Вряд ли он ради победы надо мной будет так стараться. Ведь когда я прибежала с криком о спасении, он никакого намека не сделал о будущей с моей стороны благодарности! Да и теперь, вот уже почти неделя прошла: корректен, когда приходится общаться. Даже опять на «вы» стал называть.
Главное — он нужен.
Все еще может случиться, всего я теперь боюсь.
Я словно впервые оценила масштаб его — не личности, конечно — фигуры. Депутат. Директор завода, но не только, все знают, что у него еще множество легальных и полулегальных предприятий. Подозревают, что и с криминалом связан (а кто не связан сейчас из крупных промышленников?).
И что из этого следует?
«Следует ждать», — как поется в одной милой новогодней песенке.
Я стала ждать.
И дождалась.
Однажды, в пятницу, под вечер, он позвал меня к себе и спросил, не хочу ли я отдохнуть в узком интеллектуальном кругу на даче. Пусть осень на дворе, но дача отапливаемая, в сущности, загородный дом. После таких потрясений нужно расслабиться.
— Да, — сказала я. — Конечно.
Узким интеллектуальным кругом оказались, кроме нас с Мрелашвили, дородный мужчинище, которого я сразу узнала: вице-губернатор (в сопровождении блондинистой девицы) и хмурого вида человек с пальцами, унизанными татуированными перстнями (их было видно, хоть он и прикрыл почти все перстнями настоящими, золотыми), тоже с девицей и тоже блондинистой (я их про себя назвала Блондинка-1 и Блондинка-2, потому что никаких различий меж ними не было). Поскольку вице-губернатор и человек с перстнями были с девицами, я сделала вывод, что у Василия Натановича в роли девицы я.