— Думаю, на сегодня достаточно разговоров, — заявил он, вставая.
Каким высоким он казался, стоя над ней, и каким мощным, несмотря на свое изящное сложение. Его плечи были на удивление широкими. Декс ослабил узел галстука и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Это придало ему слишком раскованный вид, и Кейт отвела глаза от треугольника темных волос у него на шее. С такими мыслями ее нельзя назвать совсем уж больной!
— Вы были очень добры, — пробормотала она. — Сиделки, врач… Откуда вы их взяли? Спасибо.
— Добр? — В голосе Декса послышалось раздражение. — А что вы хотели? Чтобы я отправил вас в палату для бедных в общей больнице?
По какой-то причине этот упрек вызвал у нее слезы. Наверное, из-за шока и лекарств, решила Кейт. Ее организм был очень ослаблен, и даже пустяк мог ее расстроить.
— И нечего благодарить меня одного, — продолжал между тем Декс. — Если бы вы знали, какую суматоху подняли вокруг вас и этой истории работники «Мосфильма», режиссер Васильчиков. Кстати, это они организовали англоязычный медперсонал. — Декс помолчал и добавил: — Завтра утром я лечу в Хельсинки. Не волнуйтесь, с вами останется медсестра, и она будет сообщать мне о вашем состоянии. Я вернусь вечером, и, если вам станет лучше, мы сможем поужинать вместе.
Он улыбнулся ей, она улыбнулась в ответ, потом он вышел и оставил ее одну.
Одна. Странно, как это может быть страшно, остаться одной даже на несколько минут. Кейт испытала несомненное облегчение, когда появилась сестра, приободрив ее своей привычной болтовней.
На следующее утро Кейт разрешили встать, и она ужаснулась, впервые увидев себя в зеркале. Ею лицо и тело выглядели как один сплошной кровоподтек зловещих оттенков. Погрузившись в теплую душистую ванну, Кейт забеспокоилась, что Декс видел ее такой изуродованной. Сиделка принялась бережно обмывать ее мягкой фланелью.
Но почему ее должно волновать, что о ней подумает Декс, продолжала размышлять Кейт. Да, она считает его привлекательным, но какая девушка в здравом уме не подумала бы так же? Умен, правда, это она выявила скорее по его репликам, нежели по блестящей и остроумной беседе с ней. Их совместный обед служит отличным примером того, как сдержанно он себя вел, оказавшись с ней наедине. Но это ничего не значит.
— Как вы себя чувствуете? — спросила сестра, вытирая Кейт мягким полотенцем. — Сможете сидеть или вас опять уложить?
Кейт кивнула, и женщина бережно усадила ее в кресло. Кейт прикрыла глаза, немного встревоженная своей слабостью и усталостью. Она слишком устала, чтобы сегодня, да, вероятно, и в последующие ближайшие дни ужинать с Дексом. Лишь к концу недели Кейт значительно окрепла. Все эти дни Декс постоянно к ней наведывался. Не раз приходили и детективы, которые по-русски называли себя «следователями». При них был отличный переводчик, так что они подолгу подробно беседовали с Кейт. Она разглядывала фотографии многих матерых преступников, которые следователи ей показывали, в надежде найти среди них своего обидчика, но, когда ей это не удалось, пришел художник в милицейской форме и составил с ее слов фоторобот. Из всех бесед с милицейскими работниками Кейт поняла, что грабежи с нанесением телесных повреждений, к сожалению, в России не редкое явление, как, впрочем, и во всем мире. И особенно грабители почему-то любят нападать на иностранцев. Но позже старшая медсестра объяснила ей, что ограбление Кейт взято под особый контроль из-за шума, который подняли вокруг него киношники «Мосфильма», а также из-за влиятельного положения Декса Мэриуэдера, и можно быть уверенной, что этого бандита непременно поймают.