— Я вернулся, — для Хельги сказал Клод. — Вроде все получилось. Закончишь есть, и я попробую создать заклинание. А вы уже ужинали?
— Для ужина еще рано, — сказала Софи. — Это у нас сестра проголодалась, поэтому для нее разогрели кашу. А вы не хотите есть?
— Поем вместе со всеми, — ответил он. — Девушки, посидите тихо. Ты тоже посиди, пока я буду работать. Я еще никогда не сводил четыре потока, поэтому боюсь не справиться.
Боялся он не зря: с первого раза ничего не получилось, не получилось и со второго раза, и с третьего… Вот на пятый раз все вышло просто на загляденье! Баланс стабилизировал всю конструкцию, и Клод не спеша принялся заполнять ее силой.
— Все получилось! — с облегчением сказал он, когда дело было сделано. — Теперь ты скоро снова станешь видеть!
— Спасибо, — с радостью сказала Хельга. — Сядь рядом со мной! Мне все время хочется, чтобы ты был возле меня! Девушки, спасибо вам, но сейчас попрошу оставить нас одних. Вы с Клодом поговорите за ужином.
— Что, плохо развлекали? — спросил Клод, когда они остались вдвоем.
— Они делали для меня все, что могли, — ответила она, прижавшись к мужу. — Но сейчас мне нужен только ты! Ты можешь меня поцеловать? Или это неприятно?
— Глупенькая, да я тебя всю готов целовать! — сказал он и для подтверждения своих слов поцеловал ее в губы.
— Вот и целуй! — поймала она его на слове. — Только сначала помоги мне раздеться. И не нужно бояться за мою спину! Можно все сделать так, что на ране никак не скажется. Или ты со мной теперь нежен только на словах?
Его самого тянуло к жене с такой силой, что трудно было держать себя в руках и не поддаться страсти, а она своими словами сломала остатки контроля. Как он потом узнал, охватившее их безумство было следствием его магии. Она подхлестнула их желание и сделала его неодолимым. Когда все кончилось, он ужаснулся возможным последствиям, но, к счастью, ничего страшного не произошло.
— Вот теперь я чувствую, что для тебя ничего не изменилось, — счастливо сказала Хельга. — Да хватит тебе уже щупать мою спину — с ней все в порядке! До этого во мне был страх, а сейчас его больше нет.
— Чего ты боялась? — не понял он. — Я бы тебя все равно вылечил.
— Какие вы все — таки мужчины толстокожие, — сказала она. — Вам нас женщин не понять. Ты живешь умом, а уже только потом — чувствами, а я так не могу! Я знаю, что ты меня любишь, но все равно стоило стать некрасивой и беспомощной, как меня охватил страх, что все твои слова и поступки не от любви, а из чувства долга и от жалости!
— Клод, когда ты сможешь говорить? — соединилась с ним Алина. — Сам обещал, а обещание не выполняешь!