-- Ну, есть пара авторов, кроме меня, -- скромно ответил известный литератор.
-- Не припомню, чтобы я слышал ваше имя, -- холодно сказал Джейд.
-- Вы, юноша, как видно, слишком далеки от высокой поэзии...
От пренебрежительного "юноша" Джейда заметно передернуло. Он знал, что его соломенно-светлые волосы успешно скрывали несколько седых прядок, да и вообще возраст мало отразился на его внешности, но ведь не настолько же мало, лешак побери! А этот Йорвин был, скорее всего, ровесником Кеннета или чуть младше, что не давало ему ни малейшего права разговаривать с Джейдом свысока.
-- Ну как же, -- обронил осский маг, -- ты не мог не слышать его знаменитую оду на рождение наследника у графа Арусского.
-- Так это были вы, -- оторопело выговорил Джейд, побледнев от ужаса. -- О господи...
-- Да, это я, -- с достоинством ответил Йорвин.
-- Прости, друг мой, но большего убожества я в своей жизни не слышал. Что это за стихи, в которых даже рифмы нет, а длина строки превосходит всяческое воображение...
-- Это называется гекзаметр. -- На лице Йорвина появилось выражение самодовольного превосходства. -- Зачем же так откровенно демонстрировать свое невежество, юноша? Вы только вслушайтесь! -- И он патетически продекламировал три поразительно громоздких строфы о буре внезапной, коя вдруг возмутила небо и море, о ветрах, грозно свиставших в вервях и парусах, и еще что-то о черных волнах и шумно стенающем корабле. Строфы были не лишены своеобразной мелодичности, но непривычный слушатель увязал в них, как в трясине.
-- Моя лучшая поэма, -- похвалился стихотворец. -- Правда, она пока не закончена, я сейчас как раз работаю над ней. Но уж вот это вы наверняка слышали: "Чудище обло, озорно, огромно, стозевно..."
-- О да, припоминаю, -- тонко усмехнувшись, перебил Джейд, который больше не в силах был выносить поэтический кошмар. -- Это, случайно, не из стихотворения "Автопортрет"?
Кайл поперхнулся булочкой.
-- Нет, -- оскорбился Йорвин. -- Это из...
-- Нет? Какая жалость, покорнейше прошу простить мне эту ошибку. Я бы с удовольствием продолжил наш с вами плодотворный литературный спор, но мне, к величайшему моему прискорбию, пора. Кайл, ты не проводишь меня?
-- Разумеется, -- сдавленным голосом отозвался хозяин дома, поднимаясь. Джейд мысленно себе поаплодировал. Кайла, с его-то угрюмым характером, до сих пор еще никому не удавалось рассмешить.
Друзья вышли из столовой. Вслед им несся голос Йорвина:
-- Интеллектуализируйтесь, юноша. Какие ваши годы...
Джейд одернул камзол.
-- Я не спрашиваю, откуда этот нахал взялся в твоем доме. Я не спрашиваю, почему он так нагло себя ведет. Но как ты вообще можешь с ним общаться?