— Великолепно. — Мэгги откинулась в кровати. — Мне теперь повеситься, что ли?
Алекс повернулся к ней лицом, и кровать скрипнула под его весом.
— Нет, мы все уладим. Сейчас же пойдем в суд.
— Но мы же сказали в отделе иммиграции, что женаты. Женаты. А на самом деле нет. — Она тяжело вздохнула. — А через три недели у нас с ними будет разговор, к которому, кстати, я совершенно не чувствую себя готовой. И это самое ужасное, что могло случиться.
Сердце ее сжималось скорее от горя, чем от страха. Она не замужем за Алексом. То небольшое тепло от сознания, что он ее муж, развеялось как дым.
— Твоя виза даже еще не истекла.
Она задохнулась:
— Что?
— Твоя виза. Она еще действительна несколько дней. Ты пока на легальном положении.
Пока. У Мэгги защипало в глазах, и она прикрыла их, сдерживая слезы. Собственно, он говорит, что она все еще может уехать. А почему бы нет? У них с Кэт налаживаются отношения. Мэгги прошла длинный путь к тому, чтобы стать ненужной. Теперь и Алекс тоже понимает это. Следовало предвидеть, что это произойдет. На самом деле она знала. И все же поддалась чувствам. Сама посадила себя на сковородку и поставила в печь. Она знала — была уверена — всегда, что физическая близость между ними приведет только к боли. Она няня, и больше ничего.
И теперь, как когда-то утверждала Марлен, Мэгги не так уж и необходима. Теперь она может вернуться в свою страну.
Мэгги нервно сжала пальцы.
— У меня еще есть время, чтобы уехать. — Голос ее был тусклым, она старалась не показать, как безжалостно его предложение.
Алекс помрачнел.
— Ты хочешь уехать?
— Наверно, я должна. Возможно, это знак, который удержит нас от ужасной ошибки. — Мэгги села. Покрывало соскользнуло на талию, и она быстро подхватила его, чтобы прикрыться.
Алекс глубоко вздохнул, а когда заговорил, голос его звучал твердо.
— После всего, что мы выдержали, я думаю, ты не можешь отступать.
— Ты имеешь в виду, что не хочешь, чтобы я уезжала? — Мэгги была бы счастлива, если бы не лед в его голосе.
— Полагаю, мы уже это все обсудили.
Она кивнула. Ясно, она только работник, и, наверно, ее можно было бы наказать за невыполнение обязательств по контракту. Она была последней тупицей, когда считала, что он может воспринимать ее иначе.
— Я полагаю, для тебя будет неудобно, если я уеду сейчас.
— Естественно.
Мэгги восприняла его произнесенный резким тоном ответ как пощечину. Все ее страхи совершенно справедливы. Он занимался с ней любовью, потому что она рядом и потому что хотел ее физически, а не потому, что она для него что-то значит.