Слезы защипали у нее в глазах, и она всхлипнула.
— Да, это так, — продолжал Максимус. — Поплачь вместо меня. Облегчи мою боль. Прими меня. Потому что больше я ничего не могу тебе дать.
Он входил в нее мощными, резкими толчками, а она, стиснув зубы, упиралась лбом в подушку. Внезапно он коснулся щекой ее щеки, и она почувствовала на своей щеке что-то влажное.
— Ну же, Диана, омой меня своей страстью.
Она снова всхлипнула — словно ей пронзили душу, словно умирала надежда… А он вдруг рухнул на нее, тяжелый, как свинец, и замер. В этот момент Артемис поняла: с Максимусом что-то произошло… Да, она была уверена: случилось что-то ужасное.
Чуть повернув голову — насколько смогла, — она спросила:
— В чем дело? Что случилось?
Он скатился с нее и глухо пробормотал:
— Этой ночью я встретил его — человека, который убил моих родителей. Встретил… и упустил.
— О, Максимус… — сердце Артемис болезненно сжалось.
Он рассмеялся каким-то жутким смехом.
— Этот человек называет себя Сатаной. Моя мать… — Герцог судорожно сглотнул. — В ту ночь, когда погибла моя мать, на ней были фамильные изумруды Уэйкфилдов — изумительное ожерелье с семью изумрудными каплями, свисавшими с центрального бриллианта. Негодяй, должно быть, разорвал ожерелье, потому что спустя несколько лет я увидел первую изумрудную каплю — на шее у одной куртизанки. Я потратил годы на то, чтобы собрать эти камни, но пока что у меня их только пять из семи. Еще прошлой ночью я заметил что-то изумрудное на шейном платке Сатаны, но не смог… рассмотреть. А сегодня я удостоверился: он носит одну из изумрудных капель моей матери. Я спросил его о второй из двух недостающих и знаешь, что он мне ответил?
— Нет, — прошептала Артемис, чувствуя, как ужас заполняет ее душу.
— Он сказал, чтобы я поискал в собственном доме.
— О-о… Боже правый, — прошептала Артемис.
Хотя дикая кошка больно царапала ее когтями, Линч крепко держала брата, так как странный маленький человечек в горах сказал, что если она отпустит брата до первого крика петуха, то они оба будут навечно обречены на безумную охоту. Поэтому Линч держала Тэма, когда они скакали по ночному небу. Король Херла не говорил девушке ни слова — как будто не замечал ничего, — но его руки сжимались на поводьях лошади.
А потом Тэм превратился в извивающуюся змею…
…из «Легенды о короле Херла».
Артемис поспешно надела сорочку и, ничего не сказав герцогу, побежала в свою спальню, а через несколько секунд вернулась, сжимая что-то в кулаке. Когда же Максимус увидел изумрудную каплю у нее на ладони, он с изумлением пробормотал: