— Где ты это взяла?
— Я… — Артемис зажала подвеску в кулаке. — Нет-нет, вы, возможно, не то думаете…
— А что я думаю? — Он поднял взгляд к ее лицу и увидел настороженные серые глаза. Прошло всего несколько минут после того, как они с Артемис занимались любовью, но постель казалась холодной.
— Что я каким-то образом причастна к убийству ваших родителей, не так ли? — Артемис с вызовом вскинула подбородок.
Герцог со вздохом пробормотал:
— Не сердись. Расскажи.
— Мой брат подарил ее мне на наш пятнадцатый день рожденья, — кашлянув, объяснила Артемис.
— Килборн? — Герцог насторожился.
— Да, он.
Молча кивнув, Максимус задумался. Убийца был очень осторожен. Например, один из изумрудов был куплен тогдашним его владельцем в ломбарде, и Максимус решил выяснить, кто владел драгоценным камнем до этого. Явившись в ломбард, где была продана изумрудная капля, он нашел хозяина заведения в луже крови.
Последнюю подвеску Максимус купил больше трех лет назад. Похоже, убийца начал понимать, что герцог собирал драгоценные камни, потому и затаился.
Но если Артемис говорила правду, то камень, который она носила, попал в распоряжение ее брата до того, как начали поступать в продажу другие капли, то есть до того, как убийца понял, насколько эти драгоценные камни опасны для него.
И все же Килборн мог оказаться ключом к разгадке… Возможно, он даже лично знал убийцу.
Максимус вскинул голову и пристально взглянул на Артемис.
— От кого получил ее твой брат?
— Я не знаю… Он никогда не говорил. Я не понимала, что это настоящий изумруд, пока несколько месяцев назад не попыталась заложить его в ломбарде.
Максимус долго смотрел на изумруд, потом встал с кровати и подошел к металлической шкатулке, стоявшей на столике у кровати. Достав ключ из потайного ящика, он отпер шкатулку. Внутри же находился мелкий поддон, обтянутый черным бархатом, на котором лежало то, что осталось от самой ценной вещи его матери — изумрудов Уэйкфилдов.
Тут Артемис подошла к нему, чтобы посмотреть на драгоценность. Потом вдруг взяла его за руку и прижала к его ладони изумрудную подвеску. И только сейчас Максимус окончательно осознал, что она дала ему. Ведь теперь, возможно, удастся добраться до Сатаны и узнать, кто он на самом деле. Максимус сглотнул; ему не хотелось смотреть на Артемис, потому что его душу наполняла не только благодарность.
Благодарность была самым слабым чувством из тех, что он испытывал к ней.
Герцог положил подвеску на ее место, рядом с другими.
— Еще одной не хватает, — заметила Артемис.
Герцог со вздохом кивнул.
— Да, верно. Не хватает той, что Сатана носит на шее. — Он закрыл шкатулку и запер ее. — Когда я получу и ее, я снова скреплю их все вместе.