— Доброе утро, ваша светлость, — сказал его камердинер Крейвен, стоявший у гардероба.
Молча кивнув, Максимус откинул одеяло и, абсолютно нагой, поднялся с кровати. Чуть прихрамывая, он подошел к комоду с мраморной крышкой и зеркалом. Там его уже ждал таз с горячей водой, а бритва, только что заточенная Крейвеном, появилась рядом с тазом, как только Максимус намылил подбородок.
— Вы сегодня утром будете завтракать с леди Фебой и с мисс Пиклвуд? — поинтересовался Крейвен.
Хмуро глядя в зеркало в золотой раме, Максимус приподнял подбородок и коснулся бритвой шеи. Его младшей сестре Фебе было всего двадцать; когда же Геро, другая его сестра, несколько лет назад вышла замуж, он решил забрать Фебу и кузину Батильду Пиклвуд к себе в Уэйкфилд-Хаус. Ему было приятно, что сестра находилась под его присмотром, но необходимость делить жилище — даже такое просторное, как Уэйкфилд-Хаус, — с двумя леди иногда мешала другим его занятиям.
— Сегодня… нет, — решил Максимус, сбривая щетину с подбородка. — Прошу вас, передайте мои извинения сестре и кузине Батильде.
— Да, ваша светлость.
Герцог увидел в зеркале, как камердинер, прежде чем вернуться к гардеробу, приподнял брови в немом укоре. Максимус не выносил осуждения — даже молчаливого, — но Крейвен — это особый случай; он ведь пятнадцать лет был камердинером еще у его отца, а затем вместе с титулом «перешел по наследству» к Максимусу.
У Крейвена было вытянутое лицо, а от вертикальных складок по обеим сторонам рта оно казалось еще более длинным. Ему, вероятно, было сильно за пятьдесят, но по внешности возраст нельзя было определить: он выглядел так, что ему можно было дать от тридцати до семидесяти. И несомненно, Крейвен останется таким же до тех пор, когда сам Максимус станет трясущимся стариком без волос на голове.
Усмехнувшись про себя, герцог постучал бритвой о фарфоровую чашу, стряхивая с лезвия мыльную пену и волоски. А Крейвен у него за спиной принялся раскладывать на кровати одежду хозяина — белье, носки, черную рубашку, жилет и панталоны.
Чуть повернув голову, Максимус в последний раз поскреб кожу на скуле и протер лицо влажной салфеткой. После чего спросил:
— Вы раздобыли информацию?
— Конечно, ваша светлость.
Взяв бритву, Крейвен осторожно протер лезвие и положил ее в обтянутый бархатом футляр так бережно, словно бритва являлась останками какого-то древнего святого.
— И что же? — поинтересовался он.
— Насколько мне удалось выяснить, — начал Крейвен, прочистив горло, как будто собирался декламировать стихи перед королем, — финансы графа Брайтмора в полном порядке. Помимо своих двух поместий в Йоркшире — оба с пахотной землей, — он владеет тремя угледобывающими рудниками в западном Райдинге и металлургическим заводом в Шеффилде, а недавно приобрел акции Ост-Индской компании. В начале года он открыл четвертый угольный рудник, но при этом у него образовался некоторый долг. Впрочем, сообщения с рудника весьма благоприятные, и, по моей оценке, долг весьма незначительный.