Так было до тех пор, пока она не заметила весьма существенную выпуклость, вздувшуюся спереди на бриджах. Вздрогнув, она подняла глаза и убедилась, что муж смотрит на нее с некоторой долей симпатии.
— Ты и должна нервничать, это нормально, — сказал он. — Но обещаю, ты очень скоро забудешь о нервном напряжении. — Он поднял одну бровь и усмехнулся. — Поверь, я знаю, что говорю.
Джастин раздраженно нахмурилась.
— В этом и заключается проблема, — буркнула она. — Ты знаешь, а я нет. — Когда его глаза удивленно расширились, она всплеснула руками. — То есть я, конечно, знаю основные действия. Но ты знаешь больше. Тебе известны все… все…
— Интересные моменты? — услужливо подсказал Гриффин.
Джастин почувствовала волну жара.
Он засмеялся и принялся осторожно расстегивать пуговицы.
— Уверяю тебя, основные действия совершенно не важны. Занятие любовью — это искусство, и ты сейчас получишь первый урок.
Он медленно убрал с ее плеч кружевную косынку, обнажив верхнюю часть грудей, и у Джастин перехватило дыхание. Гриффин впился в нее глазами и долго смотрел, не двигаясь и ничего не говоря, и только одна мышца на его щеке нервно подергивалась. Джастин показалось, что его взгляд прожег ее тело насквозь.
— А в чем заключается урок? — спросила она, наслаждаясь его прикосновениями; выйдя из ступора, он принялся водить кончиками пальцев по нежной коже над корсетом.
— Первым делом ты должна научиться доверять, — сказал Гриффин, не сводя глаз с ее тела. — Ты доверяешь мне, Джастин?
Она на несколько секунд закрыла глаза, после чего сказала:
— Да, я доверяю тебе, хотя сама не понимаю почему.
— Мы подумаем об этом позже, дорогая. А теперь открой, пожалуйста, глаза.
Она послушалась, и его губы раздвинулись в широкой улыбке, буквально ослепившей Джастин.
— Если ты мне доверяешь, тогда все будет хорошо.
На этот раз, когда Гриффин снова принялся раздевать ее, она решила ему помочь. Но хотя ее руки слегка дрожали, тепло его взгляда и голодное выражение красивого лица пробудили в ней желание, которое немного успокоило нервы.
Гриффин быстро и легко избавил ее от одежды. Джастин присела на край койки, одетая только в рубашку и чулки. Ее полуботинки были задвинуты под койку. Гриффин аккуратно сложил ее одежду на соседний стул, словно помогал ей раздеваться каждый день. Но взгляд, который он не сводил с ее тела, и непроизвольно сжатые кулаки были не такими, как всегда. Джастин часто и тяжело дышала. Ничего, подобного этому моменту, ей никогда не приходилось испытывать. Даже мыслей подобных у нее раньше не было.