Яльмар Лундбум смотрит ей вслед и думает, что, будь он у нее единственный, она бы так и сказала.
Элина бредет домой и думает: «Что мне делать? Что мне теперь делать?»
Майя Ларссон не спала. Прислонив свой велосипед к покосившемуся крыльцу, Ребекка заглянула в окно. Там за кухонным столом сидели напротив друг друга Майя и ее мужчина.
«Они похожи, как брат с сестрой», – подумала Ребекка, глядя на них в профиль, поскольку они сидели с двух сторон стола. Майя со своими пышными седыми волосами, заплетенными в тысячу косичек. У мужчины – пышная шевелюра того же цвета, челка то и дело падает ему на глаза.
Ребекка постучала. Через некоторое время Майя крикнула: «Войдите!» В кухне уже была она одна.
– Ребекка, – проговорила Майя, жестом приглашая ее за кухонный стол. – И собака. Как мило.
– Прости, – сказала Ребекка, – я не хотела пугать… как его зовут?
– Да нет, не обращай внимания на Эрьяна. Он стесняется людей. Хочешь кофе? Или пива?
Ребекка покачала головой и уселась.
– Прости, – сказала она. – Прости, что я так странно себя вела, когда ты начала рассказывать про мою маму. Я просто… даже не знаю.
– Понимаю. И даже лучше, чем ты думаешь, – проговорила Майя и достала сигарету.
– Как чувствует себя твоя мама?
– Моя бедная мамочка. Я думаю, что она не должна умереть, пока я не научилась отличать то, чего хочу, от того, на что надеюсь.
– Что ты хочешь сказать?
– Да так, это даже глупо. Мне скоро шестьдесят. Но вот тут…
Она постучала кулаком по груди, глядя в глаза Ребекке.
– …живет маленькая девочка, которая надеется, что мама скажет ей важные слова, пока не поздно.
– Какие именно?
– Ну, знаешь, хоть что-нибудь такое… Например, «прости». Или что она любит меня и гордится мной. Или что-то типа: «Понимаю, что тебе пришлось нелегко». Сама понимаешь. Ирония судьбы. Она оставила меня и уехала, когда мне было двенадцать, – встретила мужчину, который сказал: «Никаких спиногрызов». И как я только не клялась, что ничем не обременю. Но она…
Рука Майи поднялась в воздух и описала несколько кругов.
– Мне пришлось жить у тетки и ее мужа. Он был интересный человек. Приклеивал безделушки к подоконникам и журнальным столикам, чтобы они стояли на одном и том же месте. Подозреваю, что у них с мамой было некое экономическое соглашение, из-за которого они согласились взять меня. Она всю жизнь тосковала по мужской любви. А я… сейчас я уже старая, но всю жизнь мужчины были от меня без ума. А меня это никогда не интересовало.
Майя попыталась улыбнуться, но вместо улыбки получилась гримаса.
– А этот?
Ребекка указала взглядом в потолок.