– Это и есть самое трудное, – проговорила Майя Ларссон, разглядывая свое отражение в темном оконном стекле. – Прийти в гармонию с тем, что есть. С тем, каковы другие люди. С тем, что у тебя самого внутри. Потому что ты расстроен, зол, напуган. Иногда. А иногда, если повезет, тебе бывает весело и легко на душе.
– Да, – отозвалась Ребекка. – Мне пора домой. Так что твой бедняга может снова спуститься в кухню.
Майя Ларссон ничего не ответила. Она лишь устало улыбнулась, продолжая курить. Ребекке было тяжело оставить позади себя ту тишину, которая установилась между ними. Некоторое время обе сидели в молчании.
Умершие женщины, матери, бабушки – все словно тихонько вошли и заняли пустые стулья вокруг стола.
В темноте на втором этаже стоял мужчина Майи Ларссон и смотрел, как Ребекка выходит из дому и берет свой велосипед.
Проклятый пес рылся в куче компоста за домом.
Он слышал, как Ребекка позвала собаку.
– Ко мне! Пошли.
Пес продолжал свое занятие. В конце концов ей пришлось отложить велосипед и увести его, взяв за ошейник.
Ребекке с трудом удавалось держать собаку и одновременно выводить велосипед на дорогу. Пес с тоской глядел в сторону кучи компоста, когда она уводила его.
«Исчезни, – подумал мужчина, стоявший на втором этаже. – А то сам туда попадешь».
– Девяносто восемь, девяносто девять… сто! Я иду искать!
Кристер Эриксон и Маркус играли в прятки. На этот раз Кристеру выпало водить, и он бродил по первому этажу, открывая двери шкафов и восклицая: «Ага! Попался!» – чтобы тут же огорченно добавить: «Ах ты, черт, и тут его нет!»
Со второго этажа до него отчетливо донесся детский голос, сказавший:
– Уйди, Вера, ты все портишь.
Продолжая искать, он отправил эсэмэску Ребекке Мартинссон:
«Мы играем в прятки. А что делаешь ты?»
Он невольно улыбнулся самому себе, своему желанию хорошо выглядеть в глазах Ребекки. Случалось, что он затевал стряпню только для того, чтобы послать ей эсэмэску: «Пеку фруктовый хлеб, очень полезно. А что делаешь ты?»
Маркуса он обнаружил в ванной.
– Как ты можешь делаться таким маленьким? – с восхищением спросил он, помогая мальчику вылезти из корзины для грязного белья.
– Давай еще! – сказал Маркус. – Мы можем поиграть на улице?
Кристер посмотрел в окно. Было уже поздно, совсем темно. Но выпал чудесный свежий снег. Луна лизала кроны деревьев серебряным языком.
– Только недолго, – согласился Кристер. – Ты ведь собирался завтра пойти в школу.
Они немного поиграли в прятки, но во дворе было немного хороших мест. Затем покидали снежки собакам, но снег был холодный. Его приходилось растапливать в ладонях, чтобы слепить снежок, и скоро они замерзли. Собаки не могли поверить своему счастью – никогда хозяин так много с ними не играл.