— Джоель! Что за дерзость?
— Что за…почему ты бьешь меня? — сказал он, потирая руку, — Я всего лишь решил держаться подальше от неприятностей.
Я закатила глаза и посмотрела на Энтони.
— Как обычно? — спросил он.
Я кивнула.
— У тебя уже есть «как обычно»? — сказала Вэл, — Как часто ты сюда заходишь?
Я вздохнула.
— Это только третий раз.
— За такое же количество дней, — добавил Энтони. Он поставил Манхеттен на салфетку передо мной, — В этот раз ты собираешься говорить со мной?
— Ты счастливчик, я говорю с тобой сейчас, — ответила я.
Энтони кивнул, уступая, а затем посмотрел на Вэл:
— Если бы она даже заказала только один напиток, я все равно помнил бы это. Думаешь, чей это бар?
Вэл вздернула бровь.
— Это не твой бар, Энтони.
— Это мой бар, — сказал он, поставив низкий стакан перед ней, — Ты видишь кого — то еще, кто бы управлял этим дерьмом? — жестом он обвел все вокруг, — Порядок.
Вэл захихикала, и Энтони взял заказ у Маркса. Я привыкла к большему количеству шуток, большей обходительности. Мне нравилось их остроумие и зазубренные края их подшучиваний — ни задетых чувств, ни серьезности.
После дня, проведенного в офисе, это было освежающе.
Дверь зазвенела, и беглый взгляд обернулся длинным и пристальным, пока Мэддокс пробился к табурету рядом с Марксом.
Глаза Мэддокса встретились с моими на долю секунды, затем он поздоровался с другом. Еще до того, как Мэддокс мог занять свое место и ослабить галстук, Энтони уже поставил бутылку пива на стойку перед ним.
— Расслабься, — прошептала Вэл, — Он не останется надолго. Может, один напиток.
— Я рада, что никогда не пробовала работать шпионом. Я начинаю думать, что все мои мысли и чувства окружены стеклянными стенами и снабжены субтитрами на случай, если я не достаточно очевидна.
Вэл помогла мне поддерживать более менее нормальный разговор, но затем Мэддокс заказал себе еще выпить.
Лицо Вэл напряглось.
— Это на него не похоже.
Я старалась припомнить пил ли он больше одного напитка в тот раз, когда мы встретились.
— Ну, — прошептала я, — Так или иначе мне стоит пойти домой.
Я показала Энтони, чтобы он меня рассчитал, и Маркс наклонился вперед.
— Ты уходишь? — спросил он.
Я просто кивнула.
Кажется, ему не понравилось моё молчание.
— Теперь ты не разговариваешь?
— Всего лишь пытаюсь помочь тебе держаться подальше от неприятностей.
Я подписала чек для Энтони, оставляя «на чай» за все три ночи, и надела ремешок от моей сумочки на руку. Ночной воздух подталкивал меня прогуляться куда — нибудь, не в направлении кондоминиума, но я свернула за угол и пересекла улицу, поднимаясь на крыльцо моего здания. Уже внутри здания, был слышен только стук моих каблуков по кафельному полу, пока я не остановилась перед лифтом.