– Я разыскиваю знакомого, – обратился к нему Лейсер. – Его фамилия Фритцше.
Дежурный наморщил лоб.
– Фритцше?
– Да.
– А имя?
– Не знаю.
– Тогда хотя бы сколько ему лет? Какого он возраста?
– Примерно сорок, – сказал Лейсер наугад.
– Фритцше, и он работал на нашей станции?
– Да. Он еще жил в небольшом домике у реки. Старый холостяк.
– У него был собственный дом? А работал на железной дороге?
– Да.
Дежурный покачал головой.
– Никогда о таком не слышал. – Он пристально всмотрелся в Лейсера. – Вы уверены?
– Так он мне сказал. – Лейсер сделал вид, что припоминает подробности. – Он в последний раз прислал мне письмо в ноябре… Еще жаловался, что фопо закрыли станцию.
– Вы ненормальный, – сказал дежурный. – Ступайте своей дорогой. Доброй ночи.
– Доброй ночи, – отозвался Лейсер.
Уходя, он спиной чувствовал, как мужчина провожает его тяжелым взглядом.
На главной улице города нашлась гостиница под названием «Старый колокол». Лейсер подождал у стойки в вестибюле, но никто не вышел. Тогда он открыл служебную дверь и вошел в большую комнату, дальний угол которой был погружен почти в полный мрак. За столом перед старым граммофоном сидела девушка. Она наклонилась вперед, спрятав лицо в ладонях, и слушала музыку. Единственная голая лампочка горела у нее над головой. Когда пластинка закончилась, она переставила иглу в начало, даже не поднимая глаз.
– Мне нужен номер, – сказал Лейсер. – Я только что приехал из Лангдорна.
По всей комнате стояли чучела птиц – цапель, фазанов и зимородка.
– Мне нужен номер, – повторил он.
Музыка была танцевальная, но уже очень старая.
– Обратитесь в службу регистрации.
– Но там никого нет.
– У них все равно не найдется для вас номера. Им не разрешают селить таких, как вы. Рядом с церковью есть общежитие. Вам лучше остановиться там.
– А где эта церковь?
С преувеличенно громким вздохом она остановила пластинку, но Лейсер понял: она довольна, что есть с кем поговорить.
– Ее разбомбили, – объяснила она. – Но мы все равно говорим о ней так, словно она осталась на прежнем месте. Хотя уцелела только колокольня.
Лейсер помолчал.
– Но ведь у вас наверняка есть номера здесь, верно? Гостиница большая. – Он поставил рюкзак в угол и сел за стол рядом с ней. Провел рукой по своим густым, но сейчас немного иссохшим волосам.
– У вас усталый вид, – заметила девушка.
Внизу на его синих брюках еще с самой границы присохла грязь.
– Я провел весь день в дороге. Устанешь тут.
Она поднялась из-за стола с неторопливым чувством собственного достоинства и пошла в другой, темный угол комнаты, откуда деревянная лестница вела наверх, где тоже горел свет. Девушка окликнула кого-то, но никто не отозвался.