Жестокая охота (Гладкий) - страница 38

Отступление 6. Фонарь

У “вертушек” заводской проходной, в просторном вестибюле, толпились рабочие. Костя, подивившись про себя столь необычному в это время скоплению народа, протянул пропуск хмурому охраннику.

— Костя, погодь! — окликнул его знакомый голос.

Костя обернулся и увидел пушистые седеющие усы дяди Миши, его усталые, поблекшие от старости глаза.

— Здравствуйте, дядя Миша! — обрадованно воскликнул он — старый лекальщик был уже больше недели на больничном. — Как здоровье?

— Здоровье, Костик, сам знаешь какое… А вообще, пошел на поправку. Не в этом дело… Ты что, ничего не ведаешь? — Он пытливо посмотрел на Костю.

Только теперь юноша заметил подозрительно покрасневшие веки старика, мокрую щеку и крохотную слезинку, заплутавшую среди пожелтевших от табака волосков в седых усах.

— Что с вами, дядя Миша?

— Со мной? Со мной ничего… Ничего… Там… — Старый лекальщик махнул рукой в сторону стенда для объявлений и отвернулся, стараясь скрыть вновь набежавшую слезу.

Сердце в груди вдруг застучало неожиданно громко. Костя начал пробираться поближе к стенду. Заводчане молча уступали ему дорогу, старательно избегая встречаться взглядами.

Костя посмотрел на плакат, прикнопленный к стенду, и едва не застонал от нестерпимой жгучей боли, которая на мгновение помутила рассудок. Он закрыл глаза и пошатнулся. Его бережно поддержали, окружив плотной стеной.

Костя медленно сделал еще один шаг вперед и прикипел взглядом к большой фотографии в траурной рамке — оттуда на него смотрел с неизменным ласковым прищуром названный брат Саша Кауров.

Черные строчки текста слились в серое пятно, прочерченное полосами и штрихами, и Костя никак не мог разобрать, что было написано на плакате. Словно ослепнув, он протянул руку, пытаясь нащупать ускользающие от нею буквы, и чужим, охрипшим голосом спросил:

— Как… это… все?

— В авиационной катастрофе… — ответил кто-то из толпы.

Костя какое-то время пытался осмыслить сказанное. И вдруг словно жгучая молния сверкнула среди темного хаоса, царившего в голове: “Сашка погиб! Саша, брат!” Ничего не видя перед собой, Костя резко обернулся и выбежал из проходной на улицу…

Очнулся он от своего полубредового состояния под вечер, в городском парке. Костя сидел на скамье у небольшого пруда, который окружали пышные, кудрявые вербы. Кто-то спрашивал его:

— Эй, парень! Что с тобой?

Костя вздрогнул и обернулся. Позади стояли трое мужчин и с тревогой смотрели на его бледное, осунувшееся лицо.

Он с трудом расцепил окаменевшие челюсти и ответил, едва ворочая непослушным языком:

— Брат… погиб… Родной…