– Разве финская война вас не коснулась?
– Коснулась, у нас отец был мобилизован, были затемнения, военные в белых полушубках ходили по городу, но никаких неудобств мы тогда не испытывали. Финская война была короткой. Мы потом ездили на пепелище в Терриоки (теперь Зеленогорск) и смотрели на дымящиеся трубы, на изразцы, которых мы никогда не видели, – красота неописуемая.
– Вы войну не предчувствовали?
– Нет, для нас она стала неожиданностью. Мы начали закупать крупы, сухари – родители еще помнили Гражданскую войну. В магазинах поначалу все было, продукты исчезли после 8 сентября, когда замкнулось кольцо блокады и сгорели Бадаевские склады. Бабушка у нас жила на Воинова, кухня у нее выходила во двор, на южную сторону, поэтому мы видели пожар на Бадаевских складах. Черные клубы дыма, как вата. И огромное зарево.
– Вас не отправляли в эвакуацию?
– 3 июля нас вызвали в школу (к тому времени я кончила шесть классов) и приказали эвакуироваться. Предложили взять с собой летние вещи. Сказали, что вывозят нас ненадолго, только до 1 сентября. С этими летними вещами во главе с директором школы Марьей Константиновной нас погрузили в теплушки (товарные вагоны) и повезли в Старую Руссу. А к ней уже подходили немцы, и навстречу нам ехали раненые бойцы. Так что везли нас прямо на фронт, но никто ничего толком не понимал. Привезли нас в какую-то деревню на окраину Старой Руссы. Мы увидели брошенные дома, скот уже угнали в Питер, собаки ушли. Остались кошки и закрома. Распределили нас по избам, мы с подругой Люсей вымыли полы, что-то там постелили, отправили мальчиков за пропитанием. Они нашли огурцы – соленые и свежие, и мед. Ели огурцы с медом. Но оставались мы там недолго, военные посадили нас на грузовики и повезли в сторону Пскова.
Я сидела на дне грузовика – как старшая, а младшие сидели у нас на плечах. Доехали до реки Великой. Помню, что на мне было белое платье в цветочек с рукавами фонариком. Я тут же в этой Великой платье выстирала, а то оно такое грязное-грязное было. Моя сестра ехала с медсестрой на лошади, на которой везли еще какой-то скарб и лекарства. Мы их не дождались и доехали до станции Пола. Потом и они подъехали – долго-долго на этой лошаденке тащились. На станции Пола нас погрузили уже в настоящий поезд – внизу ясельники, на вторых полках детсадовские, на третьих – мы, старшие. Так мы ехали до Ярославской области до станции Красный Профинтерн на Волге. Нас поселили в детский дом. Оттуда мы стали писать родителям, что нам плохо и что мы хотим домой. Мой отец к тому времени был военным комиссаром войск ПВО Дзержинского района и смог в самом конце августа с каким-то эшелоном вернуть меня с сестрой и подругой Люсей. 1 сентября мы собрались в школу, но школа не работала.