Денег у бывших легионеров было мало, волей-неволей приходилось работать в «золотой роте», как они прозвали всех, работающих на пересыльном пункте. Отработал — получай талоны на обед и ужин.
Каждый день администрация военной комендатуры обещала, что. скоро погрузит русских на пароход, но не торопилась. Только через две недели хлопоты Виктора Дмитриевского увенчались успехом. Ранним утром в середине августа санитарный отряд погрузился на пароход. Расположились прямо на палубе, надеясь, что в пути как-нибудь, устроится дело с каютами, хотя бы общими.
Пароход «Луара» относился к классу товаро-пассажирских. Трюмы оказались заполненными разными грузами, а вся носовая палуба была битком набита рабочими-китайцами, которые были в войну завезены во. Францию по контракту, а теперь возвращались к себе в Китай, кстати такими же бедняками, какими вербовались на работы во Францию. Все устраивались как могли, и вся носовая палуба корабля кишела, словно. муравейник.
Китайцы-вербовщики были одеты по-европейски и размещались в, каютах третьего класса. А в первом и во втором классах ехали богатые, состоятельные люди, главным образом, французы, владельцы предприятий и латифундий в колониальном Индокитае.
Виктор добился у капитана парохода разрешения разместить свой санитарный отряд в твиндеке носовой части с правом ходить по всем палубам корабля. Устроились более или менее удовлетворительно. Твиндек был закрыт досками и затянут брезентом — это защищало и от жары, и от дождя. Правда, вокруг кишмя кишели китайские рабочие и тянули свои мучительно заунывные песни — стоны отчаявшихся в жизни людей. Когда они сильно надоедали пассажирам верхних палуб, появлялись китайские вербовщики и что-то кричали. Рабочие утихали, но потом, опять тихонько затягивали нудные мелодии, с совершенно неожиданными переходами, и пели все громче и громче, пока опять не появлялись их начальники.
Китайцев-рабочих никуда не выпускали с носовой палубы, и, боже упаси, чтобы они появились на верхней! Для такого случая у каждого трапа стояли французские матросы — в руках у них были винтовки с примкнутыми штыками. Китайцы завидовали русским, которые свободно поднимались на верхние палубы — и французские матросы уступали им дорогу. И с еще большей грустью лились надрывающие сердце песни.
Ликанин и Ванюша устроились на поверхности твиндека, почти под. трапом. Здесь хорошо продувало, было не так жарко и душно, как в твиндеке. Михаил наблюдал за всеми поднимавшимися по ступенькам трапа и в этом находил развлечение. Он любил сочинять стихи и читал их Ванюше.