И Замятня сказал. Такое, отчего у разбойников поначалу волосы поднялись дыбом. Следовало им подстеречь задуманное Вадимом посольство – и всё перебить до последнего человека. Да спрятать корабль, на котором те поплывут. За такой подвиг Замятня пообещал ватажникам долю добычи. И невозбранный путь в любую сторону через новогородские земли.
Кое у кого из Болдыревых ближников, слушавших боярина вместе с ним, тут и разгорелись глаза. Однако сам вожак здравомыслия не потерял. Он не первый год налетал на купцов, так что душ, без правды загубленных, на его совести было в достатке. Но княжеских послов истребить?.. Вот за что можно было на свою голову дождаться и Перуновых молний. Опять же видел Болдырь, сколь жестокая нужда погнала к нему боярина. У себя в болотах он был ещё очень силён, хоть и становились те болота понемногу для него мышеловкой. Он принялся торговаться с Замятней и наконец выторговал: кто там на кого нападёт и кого вырежет, не его, Болдыря, дело. Он лишь примет корабль и мёртвых на нём и хорошенько запрячет…
– Вот, стало быть, – сказал Искра задумчиво, – что за новую дань боярин всю зиму приискивал для князя Вадима, вот он какие пути-дорожки разведывал… Ну а рассорились вы с ним почему?
– Корабль уплыл у него, – усмехнулся разбойник. – Сам сохранить не сумел, а я виноват вышел. Вернуть мне велел, чего я не брал, день дал сроку. Я вот не поспел, так он… пёс шелудивый… Милавушку…
– Сам бы со своими гриднями и искал! – плюнул чернявый. – Ещё дольше бы провозился!
– Что?.. – спросила Крапива. – Сыскали никак?!
– Ночью нынешней и сыскали, – просто ответил Болдырь. – Да там, где никто не думал найти. Вели, вели его по болотам, а он назад в Мутную чуть протокой не выплыл. Собака взлаяла, потому только и завернули туда…
– Собака?..
– Ну да. На самой лодье сидит. А лодья в корягах днищем застряла. Мои там плоты сейчас рубят, добраться хотят.
– Плоты? – быстро сопоставил Искра. – Где ж челны ваши?
– А на челнах, – сказал Болдырь, – половина ватаги моей прочь отбежала. Не захотели молодцы между трёх огней оказаться…
– Веди, – велел молодой Твердятич. – Спешно веди, чтобы всем нам в этот третий огонь как раз не попасть!
И когда уже двинулись, сам себя спросил о таком, что уста не решались произнести вслух. Своей волей Замятня Тужирич с Болдырем сговаривался, торговался и обещал?.. Или?.. Страшно даже помыслить…
Озеро, посреди которого лежал застрявший корабль, было обширным, но неглубоким. Над ним переползали клочья тумана, и вместо корабля вначале предстало его перевёрнутое отражение: ни дать ни взять чёрный лебедь в чёрной воде.