Когда я, наконец, иссяк, она сказала:
— Пойдем-ка на задний двор. Тебе надо поговорить с Чарли.
Теперь, когда «Бельведер» занял свое законное место в гараже, мастерская Джейкобса
переехала в сарай на заднем дворе. Когда Пэтси привела меня туда, он возился с
телевизионным приемником без кинескопа.
— Вот соберу все это назад, — сообщил он, положив одну руку мне на
плечо, а другой вытащив носовой платок из заднего кармана, — и смогу принимать
передачи из Майами, Чикаго и Лос-Анджелеса. Вытри слезы, Джейми. Да и носу бы
не помешало уделить малость внимания.
Я привел себя в порядок и с любопытством уставился на ослепший
телевизор.
— Вы и правда сможете ловить передачи из Чикаго и Лос-Анджелеса?
— Да нет, конечно, я пошутил. Просто хочу воткнуть сюда усилитель
сигнала, чтобы можно было смотреть что-нибудь, кроме восьмого канала.
— А у нас ловятся еще шестой и тринадцатый, — сказал я. – Хотя
шестой иногда снежит.
— Так ведь у вас внешняя антенна на крыше. Семейство Джейкобсов до
сих пор наслаждается комнатной.
— А почему не купите? Их продают в «Вестерн-авто» в Касл-Роке.
Он усмехнулся.
— Отличная мысль! Встану перед дьяконами на ежеквартальном
собрании и попрошу выделить из пожертвований небольшую сумму на покупку
телевизионной антенны – чтобы Морри мог смотреть «Майти-найнти», а мы с
супругой – «Петтикоут Джанкшен» по вторникам. Не бери в голову, Джейми. Лучше
расскажи, что тебя так расстроило.
Я огляделся в надежде, что миссис Джейкобс избавит меня от
необходимости объяснить все еще раз, но она как-то незаметно исчезла.
Преподобный обнял меня за плечи и отвел к козлам. Мне как раз хватало роста,
чтобы сесть на них.
— Дело в Коне?
Понятно, почему он так решил: той весной, завершая четверговые собрания
молитвой, мы каждый раз просили Бога вернуть Кону голос, как просили и за
других БЮМовцев, которым не повезло. Чаще всего речь шла о сломанных костях, но были и исключения:
Бобби Андервуд пострадал от ожогов, а Кэрри Даути пришлось вынести стрижку
наголо и промывку уксусом, когда ее мать с ужасом обнаружила у дочки вшей. Но,
как и его жена, преподобный Джейкобс понятия не имел, каким несчастным стал Кон
и как это отчаяние заражало всю семью, словно какой-то злой вирус.
— Прошлым летом отец купил «Топливо Хайрэма», — сказал я, снова
начиная всхлипывать. Меня это бесило: хныкает только малышня, но я ничего не
мог поделать. – Он сказал, что цена слишком хороша, чтобы отказываться, но зима
выдалась теплой, и цена на топливо упала до пятнадцати центов за галлон, и
теперь они не могут позволить себе доктора, и вы бы только слышали ее, как
будто не мама говорит, а кто-то другой, а он иногда засовывает руки в карманы,
потому что… – Но тут сдержанность янки взяла-таки надо мной верх. – Потому
что не знаю почему.