Как же мальчишки иногда тупят.
Когда после танцев мы загружали ударную установку Пола в автобус, Норм заговорил со
мной — строго, почти отечески.
— После перерыва ты здорово налажал. Что стряслось?
— Не знаю, — ответил я. — Прости. В следующий раз буду играть
лучше.
— Надеюсь. Тут такое дело: не лажаем — есть концерты. Лажаем —
концертов нет. — Он похлопал по ржавому борту автобуса. — Бетси питается не
мыльными пузырями, да и я тоже.
— Все из-за той девчонки, — сказал Кенни. — Красотки-блондиночки в
белой юбке.
До Норма дошло. Он положил мне руки на плечи и по-отцовски
встряхнул — видимо, одного голоса было недостаточно.
— Замути с ней, чувачок. И как можно быстрее. А там и игра попрет.
Потом он дал мне пятнадцать долларов.
В канун Нового года мы играли в «Эврике». Шел снег. Астрид тоже пришла. На ней была
парка с капюшоном с меховой опушкой. Я отвел ее к пожарному выходу и поцеловал.
Ее помада отдавала клубникой. Когда я оторвался от нее, Астрид смотрела на меня
своими огромными глазами.
— А я думала, ты так и не решишься, — сказала она и хихикнула.
— Тебе понравилось?
— Повтори, тогда решу.
Мы стояли и целовались под пожарной лестницей до тех пор, пока на
мое плечо не легла рука Норма.
— Перерыв, ребята. Пора что-нибудь сыграть.
Астрид чмокнула меня в щеку.
— Сыграй «Дикарку», мне она нравится, — сказала она и побежала к
задней двери, скользя по снегу в своих танцевальных туфлях.
Мы с Нормом двинулись следом.
— Яйца не свело? — спросил он.
— Чего?
— Забей. Сыграем ее песню первой. Ты же знаешь, как это работает,
верно?
Я знал, потому что мы часто играли на заказ. Даже был счастлив,
потому что теперь чувствовал себя уверенней — с «Каем» наперевес, моим
электрическим щитом, подключенным к усилителю и готовым к бою.
Мы вышли на сцену. Пол выдал свой обычный барабанный рифф, чтобы
все знали: группа вернулась и готова зажигать дальше. Норм подтянул гитарный
ремень, который в этом не нуждался, и кивнул мне. Я подошел к главному
микрофону и проревел:
— Эта песня по просьбе Астрид, а еще потому, дикарка, что я
ЛЮБЛЮ тебя!
И хотя это обычно делал Норм — он в группе был главным, это было
его прерогативой, — но в тот раз песню начал я: раз, два, поехали. На танцполе
подружки Астрид щипали ее и визжали. Щеки у нее полыхали. Она послала мне
воздушный поцелуй.
Астрид Содерберг послала мне воздушный поцелуй.
В общем, у ребят из «Хромовых роз» были подружки. Или, может быть, фанатки.
Или и то и другое. Когда ты играешь в группе, иногда трудно провести различие.
У Норма была Хэтти. У Пола — Сюзанн Фурнье. У Кенни — Кэрол Пламмер. А у меня была
Астрид.