Иногда Хэтти, Сюзанн и Кэрол втискивались с нами в микроавтобус,
когда мы ездили на выступления. Астрид это запрещалось, но если Сюзанн
удавалось выпросить машину у родителей, ей разрешали поехать с девочками.
Иногда они выходили потанцевать друг с другом, но чаще просто
стояли своей тесной компашкой и наблюдали. Мы с Астрид целовались в перерывах,
и я начал замечать, что от нее попахивает табаком. Это меня не смущало. Когда
она это поняла (девочки как-то умеют замечать такие вещи), то начала курить при
мне и пару раз выдыхала остатки дыма мне в рот во время поцелуя. Это вызывало у
меня такой стояк, что я мог бы проломить им бетон.
Через неделю после того, как Астрид исполнилось пятнадцать, ей
разрешили поехать с нами на танцы ПСЛ в Льюистоне. Всю обратную дорогу мы
целовались, и когда я просунул руку ей под куртку и обхватил грудь, которая
теперь уже была значительно больше яблочка, она не оттолкнула меня, как раньше.
— Мне приятно, — прошептала она мне на ухо. — Я знаю, что это
нехорошо, но мне все равно приятно.
— Может, как раз поэтому, — ответил я. Иногда мальчишки не тупят.
Только через месяц она позволила мне просунуть руку к ней в
лифчик, и только через два — залезть под юбку, но когда я наконец туда
добрался, она признала, что это тоже приятно. Однако дальше она идти не желала.
— Я знаю, что залечу с первого раза, — прошептала она мне на ухо
как-то вечером в машине на парковке, когда обстановка особенно сильно
накалилась.
— Я могу купить кое-что в аптеке. Поеду в Льюистон, там меня никто
не знает.
— Кэрол говорит, иногда эти штуки рвутся. У них с Кенни так было
один раз, и она тряслась целый месяц. Говорит, думала, что месячные никогда не
придут. Но можно делать всякое другое. Она мне рассказывала.
Всякое другое оказалось вполне ничего себе.
Я получил права в шестнадцать — единственный из детей в семье, кто с первого раза сдал
вождение. В чем-то этому помогли занятия в автошколе, но большей частью это
заслуга Цицерона Ирвинга. Норм жил с матерью — добродушной крашеной блондинкой,
которая владела домом в Гейтс-Фоллз, — но выходные чаще всего проводил у отца.
Тот жил в грязном трейлерном парке в Моттоне, рядом с границей Харлоу.
Если мы выступали в субботу вечером, группа — вместе с подружками
— к обеду подтягивалась в трейлер Цицерона на пиццу. Травки там тоже хватало, и
после года отмазок я в конце концов сдался и тоже попробовал. Поначалу
затягиваться было непросто, но, как многие из читателей знают по себе, со
временем это становится все легче. В те дни я много не курил — самую малость, чтобы
расслабиться перед концертом. Я играл лучше, когда в голове еще немного шумело
после косяка, и как же мы ржали до усрачки в том старом трейлере.