Я надел наушники. Сетка холодила уши.
— Вы их на ком-нибудь испытывали? — спросил я. — Будет больно?
— Не будет, — ответил Джейкобс, пропустив мимо ушей первый вопрос.
Словно наперекор своим словам он подал мне капу вроде тех, которыми пользуются
боксеры, и улыбнулся при виде выражения моего лица.
— На всякий случай. Давай, вставляй.
Я вставил.
Он вынул из кармана белую пластмассовую коробочку размером с
дверной звонок.
— Я думаю, ты…
Но тут он нажал кнопку, и продолжения я не услышал.
В глазах у меня не потемнело, провала во времени я не почувствовал, ничего такого.
Просто раздался щелчок, очень громкий, как если бы Джейкобс щелкнул пальцами у
меня над ухом – хотя от меня до него было не меньше пяти футов. И тут я вдруг
обнаружил, что Джейкобс уже стоит надо мной, а не около псевдо-«Маршалла».
Белая коробочка исчезла, а с моими мозгами творилось неладное. Их заклинило.
— Что-то, — сказал я. — Что-то, что-то, что-то. Случилось.
Случилось. Что-то случилось. Что-то случилось, случилось, что-то случилось.
Случилось. Что-то.
— Прекрати. С тобой все в порядке. — Но его голос звучал неуверенно.
В нем слышался испуг.
Наушники исчезли. Я попытался встать, но вместо этого выбросил
вверх руку, будто второклассник, который знает верный ответ, и ему не терпится,
чтобы его вызвали.
— Что-то. Что-то. Что-то. Случилось. Случилось, случилось. Что-то
случилось.
Он отвесил мне пощечину, причем неслабую. Меня отбросило назад, и
я наверняка упал бы, если бы стул не стоял впритык к металлической стене
мастерской.
Я опустил руку и замолчал. Потом просто уставился на Джейкобса.
— Как тебя зовут?
«Сейчас отвечу «что-то случилось», — подумал я. — Имя Что-то,
фамилия – Случилось».
Но вместо этого я сказал:
— Джейми Мортон.
— Второе имя?
— Эдвард.
— Кто я?
— Чарльз Джейкобс. Чарльз Дэниел Джейкобс.
Он достал пузырек с героином и дал его мне. Я посмотрел на него и
протянул обратно.
— Пока хватит. Вы же только что мне давали.
— Неужели?
Он показал мне свои часы. Мы пришли сюда еще утром, а сейчас они
показывали четверть третьего.
— Этого не может быть.
Он взглянул с интересом.
— Почему?
— Потому что все произошло мгновенно… Хотя, наверное, нет?
— Да, мы с тобой беседовали довольно долго.
— И о чем же?
— О твоем отце. О твоих братьях. О смерти твоей матери. И Клер.
— Что я говорил о Клер?
— Что она вышла замуж за жестокого человека и молчала об этом три
года, потому что ей было стыдно. В конце концов она рассказала обо всем твоему
брату Энди и…
— Его звали Пол Овертон, — сказал я. — Он преподавал английский в
элитной подготовительной школе в Нью-Гэмпшире. Энди приехал туда и подкараулил
Овертона на парковке. Когда тот объявился, Энди выбил из него все дерьмо. Мы
все любили Клер — даже Пол Овертон, наверное, по-своему любил ее, — но Клер с
Энди самые старшие, они были особенно близки. Об этом я тоже рассказал?