Да, история пишет только истины. И расправа в Каблешково навсегда останется в ней как пример жестокости и бесчеловечности жандармских палачей в монархо-фашистской Болгарии…
По окончании собрания капитан Русев заторопился в село Дыскотна, где находился штаб третьей балканской дивизии, чтобы доложить генералу Младенову об очередных «подвигах», совершенных третьим батальоном жандармерии в Каблешково. Проезжая в машине по улицам села, капитан равнодушно взирал на еще дымящиеся пепелища, на суетящихся возле них в попытке хотя бы что-нибудь спасти людей с закопченными лицами и обожженными руками. После произнесенной перед каблешковцами речи, которой сам капитан остался весьма доволен, настроение у него было приподнятое. Особенно понравились ему последние фразы: «Если кто-нибудь из партизан или подпольщиков добровольно сдастся властям или будет выдан родителями или близкими, то я гарантирую, что и волоса ни у кого из них не упадет с головы… Если же из вашего села еще хотя бы один человек уйдет в горы, к партизанам, то все село будет сожжено. Те, чьи дома были уничтожены сегодня, могут жаловаться хоть самому Сталину — пусть он им построит новые!»
Тем временем в Каблешково опьяненные успехом каратели продолжали пожинать плоды легкой победы над беззащитным селом. Возле пепелища собственного дома Еню Иванов был вынужден выставить угощение для подпоручика Величкова и его подручных. На прощание жандармы поблагодарили хозяина, издевательски изображая из себя званых и желанных гостей. При этом они, конечно, не ограничились только угощением — впереди них ехала телега с награбленным добром. Один из жандармов бережно нес в руках радиоприемник — личный трофей подпоручика Величкова.
Много доброго вина и двенадцать отборных ягнят по распоряжению капитана Русева были реквизированы у жителей Каблешково для организации коллективной попойки по случаю удачно проведенной операции. Немалая часть награбленных продуктов попала затем в дома старших офицеров жандармерии. Естественно, что позднее, во время заседаний Народного суда, участники грабежей в Каблешково вдруг как-то разом все «забыли». Так, Косю Владев заявил: «Я видел, что в грузовиках находились ягнята, но мне не было известно, для чего они предназначены». Он, конечно, «забыл», что один из самых упитанных ягнят попал как раз к нему домой. И вообще, надо сказать, что после победы революции «провалы памяти» у начальника разведывательной группы жандармерии стали случаться довольно часто. При помощи свидетелей Косю Владеву пришлось все-таки припомнить кое-какие подробности, но он всячески отрицал личную корысть, утверждая, будто продукты были взяты, чтобы накормить жандармов. По его версии получалось, что монархо-фашистской власти, которая, не скупясь, раздавала щедрые награды за совершаемые карателями преступления, нечем было кормить свое жандармское воинство, так что заботу о пропитании приходилось брать на себя ему, Косю Владеву, шефу жандармской разведгруппы.