“Берегись, прекрасный герцог, — подумала она, — яды Экзили могут и до тебя добраться!”
Вскоре Ренэ отошел от постели и спросил доктора:
— Вы уже не застали покойного в живых?
— Нет.
— Сколько времени прошло с момента смерти до того, как Вы приехали?
— Так около часа. Не правда ли, маркиза?
— Вы одни были около Вашего отца? — обратился молодой человек к Марии.
— Нет, — с горячностью ответила маркиза, — впрочем да. Когда я дала ему питье, то я была одна с ним.
Ренэ снова подошел к умершему. В эту минуту Луизон вызвала маркизу, которая была очень рада возможности избегнуть неприятных расспросов; хотя ее пугала мысль, что молодой юрист останется наедине с умершим, но она успокаивала себя тем, что протокол уже подписан.
Когда маркиза вышла из комнаты, доктор стал излагать Дамарру состояние здоровья умершего и объяснять причины удара. Молодой герцог почти не слушал его. Он ходил по комнате и внимательно осматривал ее. Вдруг он остановился перед столиком, на котором на серебряном подносе стоял стакан, взял его в руки, посмотрел на свет и спросил:
— Кажется, господину д‘Обрэ давали питье из этого стакана?
— Вероятно! — ответил доктор подходя. — На дне еще осталось несколько капель, а тут заметно, где покойный прикладывал губы.
Ренэ поднес стакан к окну и снова посмотрел на свет; на стенках сосуда виднелся какой-то странный налет. В эту минуту вошла маркиза и, как вкопанная, остановилась на пороге, увидев стакан в руках молодого юриста.
“Какая непростительная неосторожность! — подумала она, — я забыла убрать стакан; видно, что я еще неопытна… Но теперь я все это приму к сведению”.
Она подошла к Ренэ и произнесла:
— Из этого стакана пил в последний раз мой дорогой отец.
— Я так и думал, — ответил Ренэ, — а потому и осматривал его так внимательно.
— Не сделаете ли Вы и господин доктор мне чести поужинать вместе со мной, — с обворожительной улыбкой проговорила Мария.
— Благодарю Вас, — поспешно ответил Ренэ, — я вынужден отказаться, потому что должен быть засветло в Компьене.
— Я тоже, — проговорил доктор. — Мы можем ехать вместе, господин Дамарр?
— Хорошо, доктор, — сказал молодой юрист. — Примите мое искреннее сочувствие Вашему горю, — продолжал он, обращаясь к маркизе, — я скоро опять приеду снимать печати.
“Хоть бы ты провалился! — подумала маркиза. — Меня не проведешь!.. У тебя зародилось подозрение. Непременно нужно будет написать Годэну, чтобы он имел в виду Дамарра”.
Ренэ и доктор вскоре же покинули замок. Они ехали по лесной дороге в одном экипаже, но их разговор не был особенно оживленным.