Эта несчастная, порочная грешница стояла перед страшными приспособлениями в одном белье, но присутствовавшие не могли не сознаться, что она больше походила на мученицу. Она свернула в узел свои пышные волосы; ее нежная кожа, подобная слоновой кости, слегка покраснела, когда палач подвел ее к скамье.
— Назовите своих сообщников! — снова крикнул Башо.
— У меня их нет.
Началась пытка, составлявшая почти непременную принадлежность варварского судопроизводства семнадцатого века.
Палач продел ноги маркизы в кольца, а руки, эти прелестные руки, которые страстные обожатели маркизы осыпали когда-то пламенными поцелуями, привязал к стене. Теперь их сжимало заржавленное железо, по которому протекло уже столько крови преступников.
Продернув сквозь кольца веревку, палач так сильно дернул ее, что ноги пытаемой подтянулись и оказались прижатыми к самой груди. Ее голова повисла, волосы распустились и упали на землю густой черной волной.
Веревки со скрипом тянулись сквозь кольца. Ужас выразился на лицах судей, когда из груди преступницы вырвался жалобный стон и она раздирающим душу голосом чуть слышно произнесла:
— Спаситель! Не оставь меня в этот час!
Снова последовали вопросы и убеждения; но маркиза осталась тверда.
— Воду! — крикнул Башо, и в горло несчастной через вставленный в самую глотку рог полились потоки воды, наполняя внутренности и причиняя жестокую боль.
— Назовете Вы соучастников Ваших преступлений? — спросил опять Башо.
Вода струилась по лицу маркизы, так что она не могла ответить, и сделала только отрицательное движение головой.
Пиро стоял на коленях в углу комнаты и молился.
— Больше нельзя напрягать веревки, — тихо сказал палач, — иначе она умрет.
— Снимите ее! — приказал Башо.
Когда она очнулась, Пиро стоял у ее ложа; она лежала на тюфяке, около топившегося камина, в комнате, смежной с комнатой пытки.
— Батюшка, — сказала маркиза, — теперь уже ничто не связывает меня с людьми; я сейчас обращаюсь к Богу. Посмотрите на мои руки: они в крови; взгляните на мои ноги: они раздавлены… Я замучена…
Принесли облегчающие и укрепляющие мази, растерли суставы подсудимой, затем снова повели ее в зал суда.
— Позвольте мне сесть, я не могу стоять на ногах, — попросила маркиза.
Ей подали стул. Башо встал с приговором в руках.
— Вы с изумительной твердостью вынесли пытку, — сказал он, — кто дал Вам для этого силы, ангелы или дьяволы, — один Бог ведает; но имен своих соучастников Вы все-таки не назвали. Пусть еще и этот грех отягчит Вашу душу. Суд Шателэ произнес над Вами свой приговор; судьи судили по совести, без страха и колебаний, без гнева и сострадания, и вынесли решение, подтверждаемое подписью короля Людовика Четырнадцатого, монарха Франции. Господа судьи, я прочту текст обвинения.