Зеленский не впервые замечал: большинство тех, кто так ненавидит МАС, резко меняют отношение, едва им предложишь сотрудничество. Ругать всесильное министерство приятно извне, а пустишь такого борца в стаю – и всё, глотки будет зубами за МАС рвать.
Через пять минут майор выложил все, что знал о группе; через пятнадцать разведал о цели похода; через двадцать признался, что пропустил в Сектор Коростылева. Об эфэсбэшнике майор предпочел бы смолчать, но ведь рано или поздно правда всплывет, так уж лучше, чтобы информация исходила от него. Через двадцать две минуты Зеленскому нашли действующий мобильник, и он уже орал:
– Немедленно! Три вертушки и взвод десантников в мое распоряжение!.. Я сказал немедленно! Всплеск только что прошел, второго не будет, так что… Ничего, найдете способные взлететь!.. Что? Под трибунал захотели?.. Вот именно! Жду…
* * *
Шестеро «вольных» вышли к сгоревшему мостику через час после побоища. Огонь быстро угас в сырой траве, но широкие черные проплешины у берега еще местами дымились. Снеговик оглядел обуглившиеся остатки настила, десятки поджаренных мутантов на обоих берегах и покачал головой:
– Ничего себе профессор сегодня опытов поставил…
Один из следопытов подошел, брезгливо переступая через дохлых вырвиглоток, к берегу, пнул обгорелую доску. От этого легкого движения мостик вздрогнул, несколько закопченных обломков свалилось в ручей. Там лениво булькнуло, вода вспухла горбом, и на миг показалась чешуйчатая спина, потом она пропала, а по поверхности ручья поползли круги.
– Я туда не хочу, – сказал «вольный», пятясь обратно на усеянный обгоревшими тельцами вырвиглоток берег.
– В обход, – буркнул Снеговик. – Выше по течению можно по камням пройти.
После нападения вырвиглоток некоторое время шли без помех. Капитан постоянно откашливался, прочищал горло и силился выдавить хоть одно членораздельное слово. Будь он способен говорить, предложил бы устроить засаду. Если Кирилл прав и за ними идет погоня, несложно подловить преследователей и положить всех одним хорошим залпом. Вряд ли противник многочислен. Алехин не был кровожаден или жесток, просто так было бы грамотнее поступить. Те, кто идет по следу, отстали у сгоревшего мостика, значит, теперь им надо спешить, они будут торопиться и обязательно проглядят засаду.
Но ничего сказать Алехин пока не мог, а Баргозов торопил, и группа продвигалась с приличной скоростью. Кирилл мало-помалу оторвался от остальных и снова шел в десятке шагов впереди.
Группа углубилась в лесок. Деревья были молоденькие, росли не густо, и ясно было, что этот пронизанный солнечными лучами лес поднялся совсем недавно, уже после катаклизма. Спина Кирилла мелькала впереди, среди ярко-желтых столбов солнечного света, косо бьющих между кронами деревьев. Дул ветер, ветки шевелились, и тени двигались между древесными стволами. Колонны света раскачивались, затрудняя ориентировку. Группа шла скорым шагом, и даже Баргозов без труда поддерживал темп. Хотя Всплеск серьезно подействовал на старика, он уже оправился окончательно, а к долгим переходам был привычен.