Подобное чувство Ольга испытывала впервые в жизни. Да, были в этой жизни и школьные вечера, и робкий первый поцелуй с одноклассником.
Но оценивающие, полные похоти взгляды Карла Карлыча, после которых оставалось ощущение почти материальных грязных прикосновений к ее телу, отбили всякую охоту к познанию вечной тайны общения человеческих полов.
Все студенческие годы Ольга прожила затворницей, будто не замечая, что происходит вокруг, в институтском общежитии. И в каждом заинтересованном мужском взгляде ей мерещились острые глазки Карла Карлыча.
Как кошмар, Ольгу преследовало видение: она принимает ванну, хвойная пена гладит ее юное тело, ее безупречную кожу. Она закрывает глаза от наслаждения. А когда снова поднимает веки, то случайно видит в зеркале, неудачно прибитом к двери совмещенного санузла, отражение окошка, выходящего на кухню. И в окошке — лицо отчима с выражением отвратительного вожделения…
Тогда Ольга завернулась в полотенце, оставляя мокрые следы, выбежала в коридор, схватила первый же попавшийся предмет, а им оказался ботинок самого наблюдателя, и со всей силы запустила им в «родственника». Удар пришелся по лицу. Отчим вскрикнул от боли и осыпал падчерицу самой что ни есть гнусной бранью.
Ольга и до того случая не слишком жаловала нового спутника маминой жизни. Но после происшедшего отчим стал ей омерзителен до тошноты.
Мелочный и обидчивый, он пожаловался матери, естественно, переврав события в свою пользу. А сердобольная женщина, прикладывая к разбитому лицу супруга примочки, тихо плакала. Но потом, уже наедине, просила дочь не разрушать ее хрупкую личную жизнь.
«Оленька, ну что ж ты такая, как… Как твой папаша. Совсем вы оба меня не жалели. Никогда. Нашелся вот благородный человек на склоне лет, а ты его из дома гонишь, словами всякими обзываешь. А он, бедняга, все терпит, потому что меня любит по-настоящему», — далее следовал безудержный плач навзрыд.
Дочь не решилась открыть матери правду: пусть будет уверена, что, наконец, встретила порядочного человека. Но в тот день столько всякого перемололось в душе девушки! Она потеряла в лице матери близкого человека и утратила веру в мужское благородство. И в любовь. Казалось, навсегда.
Но этот парень… В нем не было ничего такого, что могло оттолкнуть Ольгу: ни животного интереса, ни голодного взгляда. Он обращался с Ольгой, как с равной — уважительно и в то же время с незаметным покровительством. Она чувствовала себя защищенной какой-то фантастической силой, исходившей от Алексея. Эта же необъяснимая сила влекла ее к нему.