Горячая духовка поглотила противень с содержимым. Ольга уменьшила огонь и присела у окна. У нее было в запасе минут двадцать для созерцания — время, пока рыба не будет полуготова и вновь не потребуется вмешательство повара.
За окнами пятнадцатого этажа было тихо, безжизненно — ни птиц, ни насекомых.
Зазвонил телефон. Ольга механически подошла к аппарату.
— Алло!
— Оля, прости, что я звоню к тебе домой, но нам обязательно нужно увидеться, — взволнованно проговорил до боли знакомый голос.
Ольга подсознательно была готова к этому звонку.
— Здравствуйте. Вам Машу? Сейчас я ее приглашу, — ответила она самым официальным тоном, на какой только была способна, и тут же положила что-то кричащую трубку рядом с аппаратом.
Она подошла к запертой двери самой изолированной в квартире комнаты, постучала три раза и, не дождавшись ответа, сообщила: «Маша, тебя требует к телефону Алексей Захаров».
Дверь мгновенно с ветром и шумом распахнулась, словно налетела буря.
Маша, растрепанная, в распахнутом халате пронеслась мимо Ольги и схватила трубку.
— Алло! Алло…
Она недоуменно посмотрела на мачеху, и та заметила, что ее глаза припухли от слез.
— Что, Маша, что с тобой? — не удержалась и спросила Ольга. Она тоже ничего не могла взять в толк.
— Там… гудки, Ольга Васильевна, — всхлипнула девушка. — Там, кажется, положили трубку.
— Подожди, Машенька, может быть, опять позвонят?
— Нет. Не позвонят, — обреченно сказала Маша. — Только теперь я совсем ничего не понимаю. Зачем было звать меня, а потом бросать трубку? Весь мир сошел с ума. Все мужчины — подлецы и обманщики.
Последняя фраза прозвучала, как грозное обобщение. И Ольга повторила про себя: «Все мужчины — подлецы и обманщики… Все… Кроме Юрия Михайловича», — успокоила себя супруга академика.
В это мгновение она была довольна собой, поскольку успешно смогла побороть соблазн возвращения «в прошлую жизнь».
Телефонные звонки успокоили и помогли развенчать вдруг всплывший образ «светлой любви». Единственной, как выразился бы прозаик Миша.
Захаров теперь представал перед ее мысленным взором низким человеком, способным не только изменить и предать в самую тяжелую минуту, но и разводить пошлые амуры с одной женщиной на глазах у другой.
«На что он рассчитывал? На то, что она, уважаемая и уверенная в себе женщина, словно подросток, побежит на свидание к обольстителю ее собственной падчерицы?
А до чего он довел Машу? Интересно, какую глупость он ей залепил, что она так расстроилась? И как он посмел звонить в эту квартиру?»
Под аккомпанемент непрерывного внутреннего монолога Ольга вытащила несчастных карпов с побелевшими глазами из духовки, полила их майонезом и снова засунула противень в дышащую жаром пасть плиты.