И решила опустить стекло.
В конце концов, он невесть сколько времени прождал ее под холодным осенним дождем.
Стекло с неприятным писком поползло вниз.
— Оля, может быть, ты разрешишь мне сесть в машину?
— Что?
— Так очень неудобно разговаривать, одновременно наклонившись, чтобы ты могла слышать, и держа зонтик.
Доводы показались Растегаевой убедительными.
— Ладно, зайди с другой стороны.
Алексей не заставил ее повторять. Через мгновение замок щелкнул, поэт оказался в салоне. Он неловко пытался пристроить в уголке мокрый зонт.
— Ты мне потоп устроишь, — недовольно заметила Ольга.
— Извини, — Алексей собрался было положить истекающий водой зонт себе на колени, но Ольга взяла зонт у него и опустила в полиэтиленовый пакет, где уже томился сложенный в три погибели ее собственный защитник от дождя.
— Я слушаю, — произнесла она сквозь зубы, глядя прямо перед собой и ничего не видя, кроме полукруглых амбразур, очищаемых старательными неустанными дворниками.
— Оля, я был поражен, когда встретил тебя в доме Растегаевых… в качестве… чужой жены, — Алексей явно не знал, с чего начать разговор.
— Ха! Забавно. Дальше.
— Я столько лет не видел тебя. Сначала ты не отвечала на мои письма, а я все писал, писал.
— Все письма я порвала, не читая. Продолжай.
— Порванные письма давно уже не имеют значения… Но тогда… Я тебя возненавидел, потому что ты не хотела понять меня. Даже выслушать. Но все равно я не забывал тебя все эти годы.
— Не вижу логики, — саркастически заметила Растегаева.
— Я сам не вижу логики, но когда я снова тебя увидел в качестве…
— В качестве мачехи твой невесты, не так ли? Я, кажется, имею шанс стать твоей тещей? Вот потеха, — она нервно рассмеялась.
— Невесты? Я не делал предложения Маше.
— Ты еще и лгун. Сначала ты представил мне какую-то девицу в качестве своей сестры, теперь утверждаешь, что не собирался жениться на Маше.
— Я не скрываю, что ухаживал за ней. Она хорошая девушка, дельный специалист, разбирающийся в современной поэзии.
— В твоей, например.
— И в моей тоже.
— Чем не супруга: хорошая девушка, дельный специалист…
— Я говорю тебе, что не делал ей официального предложения, — как школьник на уроке, повторял Захаров.
— Ох уж эти мужчины… Позавчера ты провел с ней ночь. Но, конечно же, это ничего не значит, поскольку ты не сделал ей официального предложения. Хотя отца она убеждала в обратном.
— Ночь? Когда? — он старался припомнить. — После обеда мы с Машей расстались у метро. Я был не в настроении и отказался от какой-то ее идеи. А от какой — даже не помню.
— В воскресенье Мария не пришла ночевать домой. А потом весь день плакала.