— Это ты кричала?
— Нет.
— Но слышала?
— Да.
— Жанна, открой, пожалуйста, дверь…
Верить?
Или нет? Решаться надо именно сейчас, и Жанна закрыла глаза, досчитала до десяти, как папа учил.
Свой?
Чужой?
Нельзя прятаться вечно. Рано или поздно, но Жанне придется открыть эту дверь. И она решительно повернула ключ.
— Д-доброй ночи…
Он был в майке и полосатых пижамных штанах, босой и полусонный.
— И тебе доброй, — ответил Кирилл, окидывая Жанну насмешливым взглядом. А она вдруг вспомнила, что пижама на ней старая, байковая, с розовыми мышатами…
— Значит, кричала не ты. — Кирилл взгляд отвел, что было весьма любезно с его стороны, и Жанна, вздохнув, призналась:
— Не я… там кричали, — она махнула в черноту коридора. — Сначала что-то скрипело так… протяжно… а потом кричали. Я хотела выйти, а потом… испугалась.
Признаваться в собственном страхе было стыдно. Впрочем, у Кирилла на сей счет имелось собственное мнение.
— Правильно, что не вышла, — сказал он. — И что дверь закрываешь, тоже правильно.
— Кирилл, ты злишься?
Не время и не место задавать этот вопрос, но Жанне важно знать, что он не зол.
— За что мне злиться?
Кирилл вошел, но дверь оставил открытой. Огляделся. Увидел запертое окно и хмыкнул.
— Потому что я… потому что она хочет назначить наследницей меня…
Жанна запнулась, не зная, как объяснить.
— Не злюсь. — Он протянул руку: — Идем?
— Куда?
— Надо же выяснить, кто кричал и зачем.
Надо ли? Жанна предпочла бы остаться в комнате, и ей немного стыдно за этакую свою трусость, но инстинкт самосохранения куда сильней стыда.
— Почему?
— Почему выяснить?
— Нет, почему ты не злишься? — Она руку приняла, подумав еще, что это выглядит глупо. Она, взрослая серьезная женщина, идет, держа за руку взрослого серьезного мужчину. И если так, то о какой взрослости и серьезности может быть речь?
— Потому что у меня нет причин.
А в коридоре тихо.
И в самом доме.
Неужели никто не вышел на крик? Его ведь слышала не только Жанна…
— Кричали там? — уточнил Кирилл, щурясь. — У меня зрение не очень… днем линзы ношу, а на ночь вот…
— Там. — Жанна поежилась.
Ночной дом был… жутким?
Светлые стены. Темный пол. Тени на потолке, и картины в золоченых рамах. Кирилл идет, но не слишком торопится. То и дело останавливается, вслушивается в звуки дома, а их, как назло, мало. Поскрипывают половицы. Льется вода, но где-то далеко… или не вода, но звук очень похож…
— Почему ты…
— Жанна! — Кирилл остановился и руку выпустил. — Вот что ты заладила? Почему да почему…
— Потому что хочу тебя понять. Алла злится. Николай… Не знаю, ему, кажется, все равно. Ольга тоже не слишком рада… а ты спокоен. Ты должен быть в ярости… это ведь твое наследство.