— Я ничего не вижу.
— Осторожно, здесь ступенька…
— Куда мы идем?
— Сейчас увидишь.
— «А каково сказать «прощай навек» живому человеку, ведь это хуже, чем похоронить».
— Слова из твоей роли?
— Да. Сегодня на репетиции я их забыла.
— Скажи еще что-нибудь.
— Вот, например: «Вижу я, входит девушка, становится поодаль, в лице ни кровинки, глаза горят. Уставилась на жениха, вся дрожит, точно помешанная. Потом, гляжу, стала она креститься, а слезы в три ручья полились. Жалко мне ее стало, подошла я к ней, чтобы разговорить да увести поскорее. И сама-то плачу…» Здесь очень темно!
— «Здесь очень темно» — отсебятина.
— Нет, правда, я ничего не вижу… У меня в сумочке спички.
— Не надо спичек. Дай руку.
— Уже пришли?
— Дай руку!
— Вот она… Как смешно. Я правда не вижу, куда…
— Это дверь.
— Где?
— Здесь. Дай мне руку, я тебя проведу.
— Ой!
— Что?
— Споткнулась.
— Осторожней, еще немного… Видишь, это уже я.
— Пожалуйста…
— Что?
— Руку больно!
— Тише…
— Мне больно!
— Зачем так кричать?
— Ма-а-ама-а-а!
— Ти-и-ише…
В темноте прозвучал коротенький вздох, зажглась спичка, и вдруг что-то хрястнуло, как будто раскололся большой арбуз.
— Вот и все. Как там по роли? Прощай навек?.. Ну так прощай.
Глава 1. Отпуск в Железноборске
В день, когда Дайнека получила университетский диплом, она купила билет и вечером улетела. По прибытии в Красноярск взяла такси и в половине шестого уже была у матери.
— Вот! — она протянула диплом.
Людмила Николаевна сонно прищурилась, потом обняла дочь:
— Поздравляю!
Дайнека спохватилась:
— Прости, что так рано.
— Ничего. — Людмила Николаевна показала на дорожную сумку: — За нами скоро приедут.
Дайнека опустилась на стул.
— Кто?..
— Такси.
— Зачем?
— Мы едем в гости к моей школьной подруге. У нее свой дом на берегу Железноборского озера. Она давно меня приглашала, но я не решалась. Что ни говори, инвалид-колясочник — обуза для непривычного человека. С тобой будет проще. Так что вещи не разбирай. Надежда заказала для нас пропуска. Железноборск — город режимный.
Людмила Николаевна подъехала к зеркалу, развязала платок, стала снимать бигуди и складывать себе на колени. Дайнека глядела на нее и думала, что мать по-прежнему живет своими желаниями и ни с кем не собирается их согласовывать. Вздохнув, она взяла сумку и отнесла к выходу, убеждая себя в том, что приехала, чтобы побыть с матерью, а где, особого значения не имеет.