- Я могу узнать, куда ты меня везешь? - хрипло спросила она. Незачем открывать все карты - он не должен догадаться, как она струсила.
- Поскольку эта дорога ведет только к моему дому, я думал, ты сама все поняла. На шоссе сейчас слишком опасно, а мне, ей-Богу, хочется спать. Кроме того, сейчас не время вваливаться в дом, где спят два младенца. Говоря со мной, Анна сильно нервничала.
- Тогда почему ты просто не назовешь меня эгоистичной нахалкой? Так будет и проще, и короче.
Машина миновала открытые ворота.
- Слушай, неужели ты всегда принимаешь все так близко к сердцу? раздраженно поинтересовался он.
"Да, особенно в тех случаях, когда речь идет о тебе", - подумала Хоуп. Бывшая мельница была каменным трехэтажным строением. Свет из незашторенных окон позволял увидеть сад, спускавшийся к самой реке. Алекс открыл дверцу автомобиля, и Хоуп услышала журчание воды.
- Держись крепче, - приказал он. Подхватив на руки, он прижал ее к себе, и Хоуп вдруг заметила, как напряжены у него мускулы. Не может быть! В темноте она попыталась всмотреться ему в лицо. На мгновение он сбросил маску притворного гнева, и сердце Хоуп бешено забилось от внезапной догадки. Глаза у него блестели, а взгляд стал особенно неподвижным. Хоуп ощутила, как силы оставляют ее.
- Не надо, - тихо попросила она.
- О чем ты?
- Ты сам знаешь о ч-чем! - Она резко вскрикнула и чудом удержала готовую выскользнуть из рук сумку. - О Господи, какой ужас - я едва не уронила Дафну! Ты хорошо себя чувствуешь, мое сокровище? - заворковала она, заглядывая в сумку. Все к лучшему - по крайней мере ей удалось рассеять чары вожделения.
- Да нет, в последнее время у меня частенько побаливает спина.
- Я не с тобой разговариваю!
- А я-то, дурак, решил, что ты беспокоишься, не вредно ли мне таскать тяжести!
- Надо полагать, ты считаешь меня неблагодарной стервой! - Хоуп не могла понять, почему ей так досадно оттого, что ее спасителем оказался именно Алекс. - Я уверена, ты никогда не простишь мне, что тебя вытащили из теплой постельки!
Алекс поднялся на крыльцо, и дверь вдруг распахнулась.
- Слава Богу, а я уже начала волноваться! - Дверь выходила прямо в просторную гостиную, но Хоуп не заметила обстановки.
Ночная сорочка, видневшаяся из-под мужского махрового халата, была почти прозрачной, а при взгляде на кружево, украшавшее воротник, Хоуп почувствовала себя одетой в обноски. Просторный халат не скрывал полной груди безупречной формы. Женщина была высокой, но не слишком. Ей можно было дать лет тридцать тридцать пять, а резкие черты и крупный, улыбчивый рот помогут ей даже в старости оставаться привлекательной. Глаза были темными, как и коротко подстриженные волосы, и все в ней говорило об элегантности, уме и внутренней силе.