— И где же это?
— Я не могу нарисовать тебе карту.
— Я хочу знать.
— Пожалуйста.
Она застонала, ощутив, как его язык шевельнулся у нее во рту.
— Но это не способ разрешения проблем, — возразила Гвен чуть позже.
— И это все! Позвони Робу и Шарлотте. Они должны видеть это.
Прямо посреди дороги Дейв поцеловал измученную женщину в утолок рта, где притаилась улыбка, и прижал к себе. Гвен не смогла сдержать дрожь.
— Серьезно подумав, я решил: не стоит их приглашать. Пусть все останется между нами. Что с тобой?
— Мне хочется плакать, а ты постоянно смешишь меня.
— Что тебя так удручает?
— Ты не должен относиться к происходящему так серьезно.
— Раньше ты не принимала меня всерьез.
— Я говорю о будущем.
— О том, чтобы махнуть на него рукой.
— Не ожидай большего, Дейв. У нас есть только сегодня.
Как-то получилось, что его леди Гвенет выучила текст, который следовало произнести ему. Убогость этих реплик резала ухо. Может быть, она спешила произнести их, боясь, что иначе ей придется выслушать эти слова от него?
Прежде чем спросить, Гвен притянула Дейва к себе, чтобы поцеловать. Сила ее чувств поразила его. Он вдруг понял, что дает обещания, о которых и не думал раньше.
Но Гвен не слушала его.
— Давай вернемся домой.
Она кивнула и прижалась к его груди, слушая, как бьется его сердце.
Женщина побежала, и Дейв, смеясь, продолжал подбадривать ее.
— Дейв Кинг, вы несносный тип, — задыхаясь, выговорила Гвен.
— Почему? Потому что я хочу, чтобы ты вернулась домой?
— Вряд ли кому-либо еще придет в голову увидеть нечто эротическое в том, как я пытаюсь вскарабкаться на этот склон.
— Спорим, что ты не права! — молодой человек широко улыбнулся, откинув влажную прядь волос со лба.
Гвен покачала головой. Он уже видел ее тело в угасающем свете дня накануне, рисовал в своем воображении. Почему-то это стало безразлично ей, хотя должно было бы беспокоить. Жилистого Дейва как раз могли привлекать ее округлые формы. Предугадать невозможно. Мыслительный процесс молодого родственника, как всегда, представлял для нее тайну.
Однако, в нежности Дейва, его внимании, его одиночестве не было ничего загадочного. Он любил уединяться и рисовать, пока Гвен занималась своими исследованиями, но видение того, как мужчина ударами мелка вызывает к жизни образ женщины, причиняло ей боль. Гвен будет любить его так, как ни одна другая женщина, которых он когда-либо знал, даже если ей придется превзойти те женские образы, которые он создал своим воображением.
Если Дейв и не обладал всеми качествами, необходимыми, по мнению Гвен, мужу, то как любовник он превосходил все ее мечты. С Дейвом ее мечты могли стать явью.