Олаф встревожился, нагоняя меня, припадая чутким ухом к моей груди…
— Вот черт… Трещит, как костер… Это не просто бронхит… Черт… Нам антибиотики нужны, не то вас ждет участь Гюнтера, полковник… Срочно нужны — пневмония вас быстро положит…
Я развернулся, поправляя схемы передвижений…
— Идем к Штраубу.
Ханс оторопело раскрыл рот, щедро выпуская пар горячего дыхания…
— Нельзя, полковник… Мы насилу с его территорий выбрались…
— Эти земли разорены, переходя от нас Хакаю и от Хакая к нам… Нам нужны действующие склады Штрауба…
Олаф нахмурился…
— Да вы что, какие склады?.. Нас расстреляют еще до того, как мы к базам Штрауба подойдем…
— Нет, Олаф. Я проведу вас к складам Штрауба, отводя от патрулей, я открою склады…
— Полковник, у вас жар… у вас сознание мутится.
— Нет, Олаф. Я способен сделать это — и сделаю. Я буду жить и уничтожать всех, кто придет за моей жизнью.
— Вы не сможете убить Тишинского…
— Я убью и его…
— Но вы сказали, что убить его…
— Я убью его ценой жизни. Стоит только ему прийти за моей жизнью, я приду за его.
Олаф остановился, пристально в меня всматриваясь…
— А я думал, что вы не такой, полковник…
Я ушел вперед, оборачиваясь к нему через плечо…
— Я пробудился от сна, Олаф. Идем. Скорей.
Штрауб близко, до границ его территорий осталось недолго, но я задыхаюсь в жару, мне нужен отдых… Топлива для костра нет, но мне костер и не нужен… Я поднес ко лбу руку и увидел свое отражение в браслете… Наверное, так выглядит оживающая статуя или человек в исчезающей маске… Еще не жизнь, еще только призрак жизни… Но мои глаза уже озарены блеском — пусть и больным… Что это?.. Сигнал — еще на границе зоны восприятия…
Я сосредоточился. Унтер-офицер AVRG N4 и трое бойцов N2… нет — пятеро… девять, десять… и офицер S7… Я поднялся на ноги — здесь рота солдат AVRG с командирами, с офицерами… армейские штурмовики… Но с ними что-то не так… они будто одурманены — все… Олаф, встав в дверном проеме, одарил небо заносчивым взглядом…
— Истребителей подняли… Это ваши — истребители Ясного…
Я вижу их — их холодные мысли — Ц499… Они метнулись вслед «белым медведям» Штрауба…
— Ваш Снегов что, Роттеру войну объявил?..
— Я не знаю, Олаф…
— Но его истребители по Штраубу бьют…
Все осиял белый свет… Далекие раскаты и снова зарево… и черные столбы — «небесные подпорки» — вздымаются на западе… Штурмовые «стрелы» ворвались свистом в этот далекий раскатистый гул и послышался смех бойцов… Они остановились совсем близко — они видят меня… Я подключил излучатель, но они надсадно смеются, стоя на улице около зависших низко над землей стрел… Я вчитался в их мысли… и вышел к ним, опуская оружие…