Император приступил к упорядочению дел в Сенате. Он стремится оживить работу законодательных комиссий. Но очень скоро все останавливается. В частности, это коснулось и судебной реформы.
Административная реформа… Царь намеревался упорядочить управление, введя более четкое деление и уничтожив анахронизмы предыдущей эпохи. Постоянное вмешательство и требования, чтобы губернаторы отвечали за все, самые мельчайшие дела, привели к хаосу и неразберихе. Как раз в это время появляется пословица «положение хуже губернаторского».
Реформа военная… Павел боролся с казнокрадами и сибаритами-генералами, вводил солдатские школы, создал военно-сиротский дом. И одновременно ввел непригодный для России прусский военный устав, неудобный в русских условиях прусский мундир, унижал и преследовал великого полководца Суворова.
Обратил свой взор Павел и к народу. С крестьян снимаются недоимки, запрещается продавать дворовых людей и крестьян без земли, издается указ о трехдневной барщине. Крестьян поощряют подавать императору просьбы и жалобы. Царь сам принимает представителей купечества и утверждает либеральное «Постановление о коммерц-коллегии». Но… внезапно Павлу надоедают прошения, и он гонит муромских крестьян с криком «Палкою вас!», а «Постановление» даже не было опубликовано.
С особым рвением Павел пытался упорядочить дворянские дела. Он практически отнимает у дворянства свободу от обязательной службы, ограничивает переход с воинской службы в гражданскую, увеличивает сбор с дворян на администрацию и суд, ограничивает дворянские собрания и выборы и, главное, лишает дворян личной неприкосновенности, утвердившейся при Петре III и Екатерине. Именно это, думаю, не могли простить ему дворяне, не битые в двух поколениях. Император и его приближенные не просто оскорбляют дворян и унижают их личное достоинство ежедневно на плац-параде, но секут, секут офицеров на глазах у солдат.
Павловская система, по меткому выражению покойного Н.Я. Эйдельмана, это система непросвещенного абсолютизма. В определенной мере она родилась от испуга перед французской революцией и якобинцами. Но не только в этом дело. Павловская система, думаю, была вызвана к жизни российскими условиями и прежде всего — народным неприятием екатерининского просвещения. Павел в пику Екатерине хотел чувствовать себя «народным» царем, для которого все сословия равны. Но сословия все равно не были равны. О каком равенстве шла речь? Все сводилось к камуфляжу.
Среди крестьян и солдат он был популярен. Крестьяне считали его добрым царем, которому господа не дают воли. А солдат Павел привязал к себе тем, что истово боролся с объедавшими их интендантами и другими армейскими грабителями, улучшил солдатский рацион и главное — «уравнял в наказаниях» с офицерами. Всех остальных император восстановил против себя. Как сказал друг юности его сына Александра князь Адам Чарторыйский, все это — «высшие классы, сановники, генералы, офицеры, старшие чиновники, одним словом те, кто в России называются мыслящими и деятельными людьми». Конфликт именно с этим «обществом» при выключенное™ и безмолвии народа и привел императора к его трагическому концу.