Потом отступила на шаг от зеркала и снова всмотрелась в свое отражение. Яркие зеленые глаза и атласная кожа не произвели на нее никакого впечатления, она искала в своем лице какие-нибудь явные недостатки и, не видя в своей внешности никаких изменений, утратила к ней всякий интерес. Элизабет села на кровать и снова припомнила события вчерашнего вечера. Больше всего ее волновал вопрос относительно незначительный, а именно: заявление Яна, что это он получил от нее записку с предложением встретиться в оранжерее. Конечно, вполне возможно, что он солгал, постеснявшись мистера Уайли. Но, насколько она знала Яна Торнтона, он был слишком груб и безразличен к чужому мнению, чтобы приукрашивать свои поступки перед кем бы то ни было. Закрыв глаза, она попыталась в точности припомнить, что он сказал, придя той ночью в оранжерею. Что-то вроде: «А кого вы ожидали увидеть после той записки — принца Уэльского?»
Тогда она подумала, что он говорит о своей записке. Но вчера он сказал, что не посылал, а наоборот, сам получил записку. И высмеял ее за плохой почерк, о котором ее учителя говорили, что это «образцовый почерк, который мог бы сделать честь оксфордскому ученому мужу!» И как Ян Торнтон мог знать, какой у нее почерк, если в самом деле не получал от нее записку? Может, он и в самом деле сумасшедший, но Элизабет так не думала. Да и вообще, когда дело касалось Яна Торнтона, она была не в состоянии разобраться, где правда, а где ложь. И неудивительно! Даже сейчас, когда она стала старше и мудрее, ей было трудно сосредоточиться под насмешливым взглядом его золотистых глаз. По-видимому, он все еще сердит на нее за то, что Роберт нарушил правила и стрелял в него. «Наверное, в этом причина его отношения ко мне», - решила она и переключилась на другую, более серьезную проблему: как им с Люсиндой пробыть здесь положенное время, не подвергая себя унизительному объяснению с Яном. Нужно было найти способ остаться здесь на неделю и постараться прожить это время в относительной гармонии с хозяином. Чтобы пройти через это испытание, ей нужно научиться просто не замечать его отрицательного отношения к себе и принимать все как есть, не оглядываясь назад и не заглядывая вперед. Так неделя пролетит незаметно, и они с Люсиндой смогут уехать. Элизабет поклялась, что больше ни при каких обстоятельствах она не позволит ему вывести себя из равновесия, как это было вчера.
С этой минуты, решительно сказала себе Элизабет, все будет по-другому. Она будет сдержанна, вежлива и абсолютно непробиваема, каким бы грубым и невыносимым ни было бы его поведение. Она уже не та ранимая молоденькая девушка, которую он с легкостью мог обольстить, обидеть или рассердить в зависимости от своего настроения. Она докажет ему это и одновременно продемонстрирует, как ведут себя по-настоящему воспитанные люди.