— Прости.
Эван глубоко вздохнул, задержал дыхание на несколько секунд и выдохнул через рот. Он закончил стирать засохшую кровь и уселся, бросив тряпку на журнальный столик.
— Ты убил брата Вивиан?
Ашер опустил взгляд на свои руки.
— Всё верно, — кратко сказал Эван. — Думаю, что мне не стоит давить на тебя, как я делал и прежде, однако сейчас я хочу знать. Всё. Сию же секунду.
Ты не хочешь знать об этом. Тебе это не понравится. Ашер почувствовал недомогание.
— Я не могу...
Эван встал.
— Тогда я пошёл.
Ашер схватил его за руку.
— Да. Так и есть. Я убил его.
Он не мог смотреть Эвану в глаза, но если приходилось выбирать из «рассказать всю правду» или «потерять Эвана», то у него не было другого выхода.
— Я убил Броди. Я уже сказал тебе, почему. А ещё я убил Ронни Браун, и Ричтера, и Джея Ли.
В нём не было ни грамма решимости, его голос дрожал. Он хотел забрать назад все слова, что уже наговорил. Он совершенно точно не хотел продолжать. Но Эван смотрел на него с каменным лицом, поэтому выбора у него не было.
— И своего отца. Он был первым.
Эван провёл рукой по лицу и отвернулся. Ашер подумал, что он сейчас уйдёт, но Эван, наконец, снова повернулся к нему.
— Начни с начала. Почему ты убил своего отца?
Ашер потряс головой.
— Если бы ты его знал. По-настоящему, — не так как его знали другие люди. И даже не так как его знали его собственные друзья. — У него была почётная должность, он хорошо зарабатывал и платил по счетам.
Эван посмотрел на него своими карими глазами, он явно не был впечатлён его словами, в его взгляде читалось обвинение.
— Да уж. Прямо монстр какой-то.
— А ещё, когда он приходил домой, то каждый вечер кололся в гостиной. Или бухал. Или и то, и другое, — Ашер пытался снова наладить с Эваном зрительный контакт, но тот продолжал смотреть в сторону. — Я не раз видел, как он избивает мою мать, а то, что я подслушал, было даже хуже, — Эван всё ещё не смотрел на него, но при этом слушал. Это всё, на что Ашер мог рассчитывать.
— Иногда он заставлял меня сидеть на диване и смотреть на то, чего ни один ребёнок видеть не должен, — от воспоминаний всё внутри него передёрнулось. — Он говорил, что это наше с ним время, в течение которого он должен убедиться, что я вырасту «настоящим мужчиной». Он хотел, чтобы и я увлёкся этим. Он обучал меня, как это делается. Только когда мама не видела, конечно. Иначе она попыталась бы вытащить меня.
Эван снова отвернулся. Глядя на его спину, Ашер хотел коснуться его и попросить прощения. Спросить, могут ли они обо всём этом забыть.
— Как ты это сделал? Ты же был ещё ребёнок.