На этот раз я взглянул прямо на нее, но, встретившись с ее пронизывающим взглядом, снова опустил глаза.
– Вам лучше поехать во дворец, ваше высочество. Всегда надо выбирать надежду.
– Это хороший совет. У меня уже не так сильно болит голова, как прежде, Сейдж. Спасибо вам за это. – Она печально улыбнулась. – Вы завидуете мне из-за того, что я принадлежу королевской семье?
Я покачал головой. Чем ближе я сам был ко дворцу в Дриллейде, тем больше боялся этого.
– Многие завидуют. Я рада, что вы цените ваше положение слуги. Вы знаете, я ведь тоже слуга. Может, я лучше одета и у меня самой есть слуги, но я мало что в жизни могу выбирать сама. Мы не такие разные, вы и я.
Она была ближе к правде, чем могла подумать, но я снова промолчал и уставился в пол.
– Вы не посмотрите на меня?
– Нет, миледи. Если я не могу посмотреть на вас как на равную, лучше не стану совсем.
Она коснулась моей щеки и мягко поцеловала вторую, а потом прошептала:
– Вспомните эту минуту, Сейдж, когда кто-нибудь в моем положении сделает что-нибудь доброе кому-нибудь в вашем. Потому что в следующий раз, когда мы встретимся, если Дариус мертв, я больше не буду важной персоной.
Она вошла в свою комнату, и служанки поспешили за ней. Только после того как закрылась дверь, я поднял глаза. Дариус мертв, и скоро мы с ней встретимся на равных. Но я предчувствовал, что для нее эта встреча не будет радостной.
32
– Куда ты направляешься? – спросил Мотт, когда я собрался уйти. Он всегда был где-то рядом.
– В свою комнату. Спина болит.
– Что подумают люди за ужином, если слуга, который ушел с Амариндой, не вернется?
– Что они подумают, если у слуги кровь просочится через повязку и закапает Коннеру праздничный стол?
– Идем, – сказал Мотт со вздохом. – Я провожу тебя в твою комнату.
– Не обязательно. Я знаю дорогу.
– Я здесь не для того, чтобы ты не потерялся. Скажи, что ты думаешь о нареченной принцессе.
– Я думаю, она любит Дариуса.
– У нее еще много времени, чтобы узнать и полюбить Джерона. Между прочим, так живут все члены королевского рода. Они выполняют свой долг перед страной, и, если повезет, это иногда делает их счастливыми.
– Я не хочу, чтобы кто-либо исполнял долг для меня, – проворчал я. – Маскарады такого рода не для нее.
– Коннер готовит тебя к тому, чтобы ты носил маску всю оставшуюся жизнь, – сказал Мотт. – Лучше пусть королева притворяется, что любит тебя, потому что если бы она любила по-настоящему, она любила бы и этот обман.
Это меня ничуть не утешило.
Эррол сидел на скамейке у моей двери. Он встал, как только увидел, что мы идем.