– Дурацкая идея, – заметил я, бросаясь вперед. Мотт увернулся и легко блокировал мой удар. – Миссис Гавала сказала, что Экберт был мирным правителем во всех отношениях. Картия веками избегала войн.
– У Картии есть враги, Сейдж. Дариус это понимал. Может, понимал и Джерон. А их отец – нет.
– Хотите сказать, что Экберт был плохим королем?
– Я не говорю, что плохим. Наивным. С каждым годом его враги становились все сильнее, образовывали альянсы, вооружали своих сторонников. Экберт не замечал, какими голодными глазами они глядят на Картию. – Мотт пожал плечами. – Он не заметил врагов даже в собственном замке.
Я воспользовался моментом и ткнул его в бок, после чего резким ударом заставил его потерять равновесие. Мотт сделал два шага назад и перехватил меч.
– Хорошее движение, Сейдж. Неожиданное.
– С мечом Джерона у меня получалось лучше, – сказал я.
– У тебя лучше получалось, потому что это был превосходный меч, хотя и не совсем такой, каким был оригинал. Жаль, что он пропал. Коннер уже не считает, что это был кто-то из вас. Он подозревает слуг. Один из них мог стащить его, зная, что наказан будет кто-то из вас троих.
– Креган мог взять его, чтобы помочь тренироваться Родену.
– Вряд ли. Ты не любишь Крегана, Сейдж, но он верно служит Коннеру. Он сделает все, что прикажет Коннер.
– Как и вы.
Мотт остановился и опустил меч.
– Ради него я не стал бы убивать.
Я не мог не ответить.
– Ну конечно. Можно подумать, что когда Креган убил Латамера, не вы ему помогли. Какая между вами разница?
Что-то мелькнуло в глазах Мотта. Он сжал губы и сказал:
– Урок окончен. Повесь меч на место, и я провожу тебя в дом.
Остаток дня мы были заняты уроками. В головы нам вбивалось столько информации, что было удивительно, как они еще держались на наших тощих шеях. Тобиас был отправлен в нашу комнату в наказание за то, что спал на уроке, и, похоже, ушел с облегчением. Это придало дополнительной энергии Родену, для которого появился шанс стать лучшим: я был ненамного внимательнее Тобиаса.
Вечером Тобиас остановил меня в коридоре, когда мы шли на ужин.
– Ты ведь помнишь обещание, которое дал мне, правда? Ты постараешься, чтобы я остался в живых?
– Я дал слово, – сказал я.
Тобиас вздохнул с облегчением.
– Тогда давай я помогу тебе стать принцем. Тебе нужно что-нибудь?
– От тебя, Тобиас, мне ничего не нужно. Только преданность, если выберут меня.
Тобиас понизил голос:
– Я не собирался убивать тебя в ту ночь. У меня никогда не было таких намерений. Нож оказался острее, чем я думал. Я хотел только слегка тебя ранить…
– Ничего, заживет.