Это не моя жизнь — его. В которой есть место какому-то эпизоду. Который я напоминаю своим присутствием, своими дешёвыми попаданскими бреднями. От воспоминаний о котором — он мучается.
Зачем я мучаю хорошего человека? — Не «зачем», а — «почему». Потому что я — попаданец, потому что «вляпался», потому что «не от мира сего» — инородное тело в ткани здешнего бытия. Которое рвёт и дёргает нити этого мира просто по своему присутствию здесь.
— Вот что, Аким Янович. Ты мне не отец. Мы с тобой оба про то знаем. Твёрдо скажу — ты мою матушку не бросал. Может, и есть где отрок, перед котором ты в долгу, но не передо мною. Я тебя почитаю и уважаю. Знаю за что. За твёрдость и стойкость, за опытность и разумность. За к своим людям внимание и заботу. Всё, что доброму сыну положено — сделаю. И для тебя, и для Марьяши, и для Ольбега. Не брошу и долг сыновний — исполню.
Аким только сокрушённо качал головой. Может, он чего другого от меня ждал, но врать я не буду. Лжа мне заборонена! Напрочь. Даже — «во спасение».
Рассуждать о старости да слабости можно до самой смерти. Этим её приближая.
Я чёрствый и злобный «зверь лютый». Которому, почему-то, не нравиться ковырять струпья ран. И душевных — тоже. Лучшее средство для дезинфекции телесных ран — калёное железо. Для душевных — хамство с цинизмом.
Мы все — «мертвецы ходячие». «Пока ходячие». Давно сказано: «не важно — кем ты родился, важно — кем ты умрёшь». Но есть ещё чуток времени подправить второе «кем».
Как говаривала Василиса Премудрая своему бестолковому муженьку:
— Делай своё дело. Да вперёд не смотри и назад не оглядывайся.
Хватит философии! Переходим к конкретике.
Я, довольно резко и эгоистически, оборвал душевные излияния деда.
— Насчёт бесполезности твоей… хочешь на печку залезть да оттуда стоном стонать? Ой я старый, ой я слабый, ой я везде болезный…? Не надейся! Вотчину — тебе дали. Ты здесь голова, тебя здешние жители слушаются да почитают. Так что — давай-давай! Тяни, строй, вытягивай… Ума-разума вкладывай. А об лучной стрельбе… Ну не смеши ты меня! Тебе ль, сотнику стрелецкому, не знать, что тетиву тянуть — малая доля от научения. Что стрелку надо и лук сберечь, и встать верно, и цель правильно выбрать. Да об чём разговор?! Вот, к примеру — лук тянут по-разному. Можно стрелу направить к горизонту и так тянуть. Это самая тяжкая манера. Ещё тянут «с подъёмом», поднимая лук с наложенной стрелой на уровень цели, или «со спуском» — опуская. Ну и кто мне скажет, кроме тебя — как правильнее? С подъёмом или со спуском?
Аким, наверное, хотел ещё погрустить, послушать выражения сочувствия и соболезнования, но я, изображая столь свойственный юности эгоцентризм, перевёл разговор на своё и вполне конкретное.