Он энергично пошевелил ногами в попытке ослабить стягивающую простыню. Внезапно у священника возникло желание оказаться рядом с Мюриел, развернуться к ее флегматичному, расслабленному телу и на время забыться в объятиях жены, занимаясь сексом. Но стоило ему даже в мыслях дотронуться до нее, и между ними, как часто случалось и на брачном ложе, встало воспоминание о другом теле. Он вспомнил изящные, как у ребенка, руки, острую грудь, исследующий его тело приоткрытый рот: «Тебе нравится? А так? А вот так?»
С самого начала их любовь была ошибкой, опрометчивой и предсказуемо фатальной, и сейчас он задавался вопросом, как мог настолько обмануться. Их отношения словно списали из дешевого романа. Они даже завязались в обстановке дешевого романа, на круизном судне в Средиземном море. Как-то раз знакомого церковника пригласили поучаствовать в качестве лектора в поездке по древним и историческим местам в Италии и Азии. Но тот в последний момент заболел и предложил Крэмптона в качестве замены. Священник подозревал, что организаторы не взяли бы его, если бы под рукой оказался более квалифицированный кандидат, но удача неожиданно улыбнулась именно ему. К счастью, на корабле не было компетентных ученых. Добросовестно подготовившись и прихватив с собой хорошие путеводители, священник опередил в знаниях других пассажиров. Барбара поехала в круиз с матерью и отчимом в образовательных целях. Она была самой молодой из пассажиров, и Крэмптон оказался не единственным представителем мужского пола, подпавшим под ее чары. В его глазах она выглядела скорее ребенком, нежели девятнадцатилетней девушкой, ребенком, который родился не в свое время.
Коротко стриженные смоляные волосы, низкая челка над огромными голубыми глазами, лицо сердечком и маленькие пухлые губки, мальчишеская фигурка, подчеркнутая ее любимыми короткими хлопковыми платьями рубашечного покроя, придавали ей сходство с девушками 20-х годов прошлого века. Пассажиры старшего поколения, люди тридцатых, которые живо помнили то бурное десятилетие, ностальгически вздыхали и шептались, что Барбара выглядит как молодая Клодетт Колбер. Но Крэмптону этот образ казался фальшивым. В ней не было искушенности, свойственной звездам кино, лишь детская наивность, веселость и еще ранимость, которая давала ему возможность выдавать сексуальное влечение за потребность холить, лелеять и защищать. Он не мог поверить в свою удачу, когда девушка сначала удостоила его своим расположением, а впоследствии привязалась к нему с преданностью собственника. Через три месяца они поженились. Ему было тридцать девять, а ей только исполнилось двадцать.