― Гермиона, он не безнадежен.
― Что за глупости. Я не думаю, что Гарри безнадежен. Ни в коем случае. Просто… слишком много всего навалилось. И у меня нет сил на бесконечные разборки.
― Много чего?
«Да, о чем это ты»? — Потому что у Рона было ощущение, что что бы это ни было, оно было большое и… очевидно… плохое.
― О чем ты все время думаешь?
Гермиона пожала плечами.
― Обязанности старост, ― пробормотала она, отводя от лица прядь волос. ― Что же еще?
― Тебе лучше знать.
― Что ты этим хочешь сказать?
― Ой, брось. Думаешь, я поверю, что все это из-за того, что они назначили тебя Старостой?
― Что все это, Рон? ― прищурившись.
«Мерлин. Неужели именно ему сейчас придется произнести это вслух»?
― Это, Гермиона. Ты. Все эти чертовы недавние изменения. Все настолько очевидно, блин, что даже ты не можешь делать вид, что не заметила.
― У меня большая ответственность. Постоянный стресс.
― И больше ничего?
― Ничего.
― Не может быть!
― Тише, пожалуйста. Ради Мерлина, мы же в библиотеке.
«Рррр, Гермиона. Плевать на библиотеку».
Рон уперся руками в стол. Задышал глубже. Если она не хочет даже попытаться честно рассказать о своих проблемах — что, черт возьми, им остается?
«Это должно быть проще, чем разговаривать с Гарри».
― Знаешь, ты можешь поговорить со мной. Я никому не скажу. Даже Гарри, если ты не захочешь. И я пойму. Слышишь? ― Он опять понизил голос. ― Если это о Малфое. Все, что угодно. Я пойму, что ты не хотела, чтобы Гарри знал.
Гермиона вдруг залилась краской, и сердце Рона замерло.
Это значит?..
Малфой.
Ублюдок.
Это как-то связано с ним.
― Ну, так это Малфой?
― Рон, пожалуйста. Почему ты решил, что хоть сколько-нибудь терпимее Гарри? Я понимаю, что наш друг делает из мухи слона, но вы оба ненавидите его. Оба.
― Гермиона, это Малфой?
― Нет. Понятно? Нет, это не он. С чего ты взял…
Рон тихо зарычал.
― Мерлин. Тебе не надоело это глупое притворство?
Ее румянец стал ярче — на этот раз, пожалуй, больше от гнева, чем от чего-то еще.
Определенно, Рону следовало помнить: никогда не использовать слова «глупо» и «Гермиона» в одном предложении.
― Это не глупое притворство, понял? ― хмурясь, зло прошептала она. ― Попробуй поработать Старостой, Рон, — я посмотрю, как у тебя получится.
― Серьезно, Гермиона, даже ты знаешь, что в последнее время не очень-то обращала внимание на работу. И этому, наверняка, есть причины.
― Понимаю. Теперь ты, вдобавок, сомневаешься в моей добросовестности как Старосты, да?
― Нет, нет. Ты же знаешь, это не…
― О чем ты хочешь меня спросить, Рон? Почему бы просто не сказать прямо? ― Та же прядь волос опять упала ей на щеку, и была с раздражением отброшена. ―