Через некоторое время она поняла, что Петр очень болен, — он просто не мог этого больше скрывать. Его мучили страшные, изнуряющие припадки — он бился в конвульсиях, стонал, кричал от боли, покрывался потом, терял сознание… У него часто болела голова, и от этой боли поистине не было спасения.
«Как помочь ему? — думала она ночью, когда приступ прошел, он обмяк, обессилев, и она тихо лежала рядом, боясь потревожить его беспокойный сон. — Ему так плохо, мне так жаль его… Он такой большой, сильный, а мучается так, что сил нет смотреть… Вон, кажется, даже ростом стал меньше, так его скрутило…»
— Что с тобой, Петруша? — спросила она его утром.
— Не тревожь меня, Марта, — глухо бросил он, даже не глядя на нее.
Она обняла его, заглянула в глаза:
— Ничего, мой любимый. Я помогу тебе. Ты снова будешь здоров…
Он взглянул на нее скорее удивленно, чем с любовью или благодарностью, но глаза ее светились такой преданной и искренней любовью, были полны такой заботы, ласки и сочувствия, что сердце Петра дрогнуло. Его тонкий ус дернулся, будто в судороге. Он на миг опустил глаза, а потом, неожиданно, словно стыдясь, притянул ее к себе и поцеловал — так крепко и нежно, как никто, даже Меншиков, доселе не целовал…
* * *
А потом было окружение. Вокруг были турки, их присутствие она чувствовала даже кожей: их кони, их кривые сабли, их гортанные голоса… Она уже носила под сердцем ребенка, уже твердо знала, что это будет мальчик, иначе и не могло быть, и не могла позволить, чтобы ее младенец, ее первенец, погиб, еще не родившись, здесь, в Молдавии, в солдатском лагере у какой-то неизвестной ей реки…
— Видно, только два выхода есть, — молвил Петр собравшимся вокруг них полководцам. — Либо сдаться, либо погибнуть, иных путей не вижу. А между позором и смертью солдату выбирать нечего… Жить с позором никто не захочет!
— Погоди, государь! — воскликнула Марта. — Погоди!
— Неужели придумала что-то? — обернулся к ней Петр.
— А и придумала! Визирь, он, чай, тоже человек. Что ему жизни наши? А на подарки он небось падок!
Марта сорвала с себя драгоценности и бросила наземь.
— Что стоите? Делайте же, как я! — крикнула Марта.
Со всех сторон раздались одобрительные выкрики. По кругу пустили казачью шапку. Монеты, перстни, драгоценные камни летели в нее…
— Главное, чтобы визирю твои подарки понравились, — тихо сказал ей Петр. — Если выгорит дело, дам тебе орден.
— Какой же орден мне можно дать, Петруша?
— А вот специально в твою честь прикажу учредить и первой тебя награжу! — озорно подмигнул самодержец. — Пусть будет орден Святой Екатерины!